— Вы не ко́нцы, чтобы о вас мечтать, — заметила Яна, утирая невольно выступившие слезы.

— О ко́нцах не мечтают, — вздохнул рыцарь. Но при упоминании самых знаменитых любовников Тайного Города Заппа слегка приуныл. — Они как зараза.

Лысые толстяки обладали невозможной и необъяснимой притягательностью для женского пола, причем настолько сильной, что бороться с нею дамы не могли при всем желании. И, если честно, ни один муж Тайного Города, даже высокопоставленный, не мог чувствовать себя в полной безопасности, хоть изредка, но задумываясь над тем, кто навещает их спальню в его отсутствие.

Легкий разговор расслабил наемников, но, посмеявшись, они вновь вернулись к серьезному тону.

— Вы обе понимаете, что я прав, — продолжил Заппа, выходя на кухню и открывая ближайший ящик. — Какие такие личные дела могут быть у довольно молодой женщины, чтобы просить годовой отпуск?

— Да еще без сохранения содержания, — задумчиво добавила Яна.

— Отправилась ухаживать за больной матерью? — предположила Инга. — А жить будет на сбережения.

— Ее родители умерли, — сообщил Латони. И не удержался от въедливого замечания: — Нужно было внимательно читать присланные «Тиградком» документы.

Рыжая оставила замечание без внимания, тут же выдав следующую версию:

— Влюбилась и уехала на край света?

— Для романтической связи нужна неделя, ну, две, — брякнул чуд, услышал в ответ женский смех, покраснел, но решил не отступать и с вызовом спросил: — А что не так?

— Неделя или две? — повторила Инга. — Ну, не всегда.

— Я имел в виду романтические поездки, — объяснил Заппа. — Потом романтика заканчивается, начинается быт, и самое правильное в этот момент — вернуться домой.

— Вы начинаете храпеть? — заинтересовалась рыжая.

— Заканчиваются чистые вещи, — в тон ей ответил чуд.

— Я согласна с Заппой: романтика отпадает, — пробормотала Маннергейм.

— Полный чемодан грязных носков, — закатила глаза Инга.

— И проявляя заботу о вас, мы устремляемся домой.

— А в чем выражается забота? Не заставляете их стирать?

— До свадьбы, — уточнил Латони.