Незаметно пройти через весь город не получилось, какие-никакие посты всё-таки ещё стояли.

— Менты впереди! — громко предупредил Ложкин, притормаживая за сотню метров до преграды из трёх скамеек, поставленных посреди улицы.

— Что за уголовный жаргон, Геннадий Сергеевич? — скривился я, пристёгивая полный магазин. — Ты же учёный, формулы всякие знаешь... Не останавливайся, подъезжай к ним.

Личный состав этого халтурного блокпоста состоял из толстопузого старшины в милицейской форме и двух напуганных волонтёров, почти мальчишек, которым повезло не оказаться на передовой. Один пистолет Макарова и два гладкоствольных ружья. Кого они тут собираются останавливать с таким вооружением и настроением? Ладно бы, милиционер, у него работа такая, но ведь и мальчишек убьют.

Внедорожник, скрипнув тормозами, встал перед рядком скамеек, я высунулся в форточку и сразу заорал:

— От Кухарева с депешей! На Лесосибирск и обратно, открывайте, время дорого!

Подумалось: если этот Кухарев когда-нибудь меня поймает, то мне несдобровать. ППШ я не прятал, рассчитывая, что они в курсе ассортимента вооружения горожан. Так и вышло, пистолет-пулемёт никаких эмоций у милиционера не вызвал.

— Как там дела? — выпучив глаза, поинтересовался старшина, заранее ожидая плохих вестей.

— Ужасно, господа, просто ужасно! — я в отчаянии махнул рукой. — Враг имеет явное преимущество в живой силе и технике, он силён и коварен. Похоже, многие щетинкинцы находятся под действием наркотиков, уж больно бесстрашно они прут на наши позиции... А вас ещё не сняли?

— В смысле? — в глазах милиционера вспыхнул новый интерес.

— Урядник Дворжецкий не приезжал?

— Не-ет... А что он должен был тут...

— Ясно! — прервал я старшину. — Значит, твою группу отправлять на передовую не сочли нужным. Понимаешь, Енисейск имеющимися силами не удержать. Сейчас задача заключается в замедлении продвижения противника до подхода главных сил. Для того и еду. В общем, разводи мальчишек по хатам, пусть переоденутся, спрячут ружья и затихнут. Их кровь городу не нужна. А сам... Ну, это как знаешь.

Он повернул седую голову, оглядывая своё незадачливое войско, качнул щетинистым подбородком и упрямо буркнул:

— Сам туда пойду.

— На передок? С пистолетиком?

Старшина набычился.

— Это мой город. Здесь я родился, всю жизнь живу. Нет, Енисейск я этим уголовникам так просто не отдам. Всю городскую историю разнесут в куски своими пушками. А кто в наше время будет восстанавливать?

Есть, есть на свете честные менты. И в этом мире тоже.

Один из них стоял передо мной.