Рубка встретила меня тишиной и неярким, приятно приглушённым, освещением.

Хмыкнув над самим собой – а ты что? Ожидал здесь кордебалет, отплясывающий канкан увидеть? Ну-ну, мечтатель.

Ещё раз хмыкнув, прохожу внутрь, оглядываясь по сторонам.

М-да… А планчик-то Свенновский, того, кривой. Окружающая меня обстановка не сильно, но всё же отличается от увиденной давеча проекции.

Прежде всего это касается капитанского кресла.

Если на проекции оно стояло на трёхступенчатом подиуме, то здесь к нему вела широкая, метра в два, прямая и ровная дорожка, бравшая своё начало прямо от двери. У кресла он немного расширялась, так, что место капитана было словно на островке или мостике, приподнятом над рабочими местами. И да – именно приподнятом – терминалы штурмана, пилота и канонира, располагались значительно ниже капитанского уровня. Как в ямах, честное слово. Небольших, неглубоких – голова сидящих на своих местах вахтенных возвышалась над плоскостью мостика, но не более.

– Интересное решение, – пробормотал я, подойдя к краю мостика, где, присев на корточки, окинул взглядом левый, пилотский терминал с торчащими и хорошо знакомыми ручками: – И видно всё хорошо, и с ноги заехать затупившему можно. Ну и порядочки тут были!

Покачав головой – всё же, я не был сторонником вот такого жёсткого подхода, встаю и подхожу к креслу.

Ну что сказать… Самое обычное, обтянутое искусственной кожей кресло.

Ничего особенного.

Слегка толкаю рукой, и оно послушно разворачивается, готовое принять меня в свои мягкие объятья.

Есть! Не наврал Свенн!

На подушках, откатившись в углубление у спинки, лежит небольшой, размерами с большой палец, цилиндрик. Буру его и забираюсь в кресло.

Так.

Часть один – попасть на корабль – сделано.

Часть два – получить ключ – тоже.

Теперь – самое интересное – пробудить системы и… Перспектива очистки дюз в одиночку меня мало радует. Ладно. Всему своё время. Отталкиваюсь ногой, разворачивая кресло к носу и, когда оно замирает, воздух передо мной начинает мерцать, формируя небольшой экран.

Экран формируется быстро и, вместе с ним, начинают проявляться контуры изображения, сходные с очертаниями человеческой головы. Ещё немного и с экрана на меня смотрит старший офицер Империи. Скорее всего он и есть капитан Дождя – толстый витой шнур, окаймляющий воротник-стойку его кителя, заколот золотой булавкой, с которой, на небольшой цепи, свешивается некрупная – в мизинец, модель этого крейсера.

Несколько долгих секунд он молчит и мне кажется, что возникшее из прошлого лицо внимательно изучает меня, пытаясь понять – достоин ли человек из будущего управлять его кораблём.