– Говорит крейсер Блеск, кантон Чеваре. Ответьте. Говорит крейсер Блеск, кантон Чеваре, – загундосил с появившегося экрана молоденький парнишка, уделявший больше внимание содержимому своего носа: – крейсер Блеск, – повторил он в очередной раз, рассматривая вытащенную из носа козявку: – Кантон…

– Говорит крейсер Летний Дождь, капитан Светозаров, – перебил я его, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться при виде подскочившего от неожиданности связиста.

– Ой! – Поспешно вытерев палец о комбез, он посмотрел на меня испуганными глазами: – Эээ…

– Здесь Летний Дождь! Прошу сообщить причину вызова! Немедленно!

– Пере…Переключаю на… – С экрана он исчез прежде чем успел договорить, сменившись новым лицом и, судя по серебряному шнуру, вившемуся по вороту комбеза, это был офицер.

– Рад встрече, господин капитан, – произнёс он смутно знакомым голосом: – Силы кантона Чеваре, в моём лице, – последовал короткий кивок: – Рады приветствовать вас, капитан Светозаров в наше… Светозаров?! Ты?! Мусорщик?!

Точно!

Вспомнил!

Стоило только ему произнести последнее слово, как в моей голове всё встало на место – и я, на Авроре с трюмом полным тухлятины, которую я вёз в систему Лахтуун, и этот офицер, над которым я тогда подшутил, и его обещание – то самое, касательно особого пригляда за мной.

М-да… Велик космос, а встречи, особенно вот такие неприятные – случаются.

– И я тоже рад вас видеть, – киваю ему в ответ: – А вы опять один?

– Приказываю застопорить ход и принять перегонную группу, – буравя меня взглядом скрежещет он: – Подчиняйся, ты, дерьмовоз!

– Офицер, – пожимаю плечами: – Я вас, конечно, уважаю, правда уже забыл за что, но выполнить это требование не могу.

– Это – не обсуждается! – Рубит он в ответ: – Ваш корабль нарушил границы нашего демократического сообщества и будет конфискован! Стопори ход, фришка!

– Демократия – это когда функцию пастуха выполняют бараны, а вы, офицер, мне кажетесь умным. Впрочем, – отодвигаюсь от экрана: – Я всего лишь человек, а человеку свойственно ошибаться.

– Чего?! Я лично! Тебя… Тебе! Размажу!

На моём экране, перекрывая орущее и плюющееся лицо, появляется надпись о готовности маршрута. Пожимаю плечами – пусть орёт, мне не жалко и касаюсь зелёного шарика, оказавшегося прямо под его подбородком. Увидев моё движение, офицер окаменевает, провожая взглядом палец и я, повторив движение его глаз, упираюсь взглядом в покрытый кровью палец.

Вот же чёрт! А руки-то помыть я и забыл!

– Связанный?! – Поднимает он на меня едва не светящийся от ненависти взгляд: – Ты, крыса помойная, ещё и связанный? Ну – готовься! Сейчас тебе плохо, очень плохо станет!