Макки отрицательно покачал головой. Какие же они примитивные, эти мелкие сошки.

– Арич не принимал решений относительно Досади. Арич должен был по приказу взорвать планету, если бы до этого дошло. Я удовлетворюсь только теми, кто принимал непосредственное решение о проведении досадийского эксперимента.

Говачин холодно посмотрел на Макки, а потом произнес:

– Момент. Посмотрю, что можно сделать.

Экран погас, но звуковая связь продолжала работать. Макки слышал голоса.

– Добрый день… Да, прошу прощения, что беспокою в такое время.

– В чем дело?

Голос звучал надменно, в нем слышалось раздражение и недовольство. В произношении был акцент, который сразу распознал бы любой досадиец, несмотря на акустическую маскировку. Это был один из тех, кто решил использовать Досади и ее население в качестве подопытных животных.

Голос старого говачина продолжил:

– Легум, связанный с Аричем, предъявил целый рад вопросов. Он хочет говорить с вами.

– Со мной? Но я готовлюсь к лаупуку.

Макки не имел ни малейшего понятия о том, чем может быть этот лаупук, но это открыло ему глаза на многое в поведении говачинов, как будто промелькнуло что-то, что до сих пор было недоступно его взору. И это открытие подтвердило, что он идет правильным курсом.

– Он слушает нас сейчас.

– Слушает… как?

В тоне говорившего явственно прозвучала угроза, но старый говачин не испугался:

– Сэкономим время на объяснениях. Ясно, что он не согласится на меньшее, и будет настаивать на разговоре с вами. Этот заявитель – Макки, но…

– Да?

– Вы сами все поймете.

– Полагаю, что вы все истолковали верно. Очень хорошо. Соедините меня с ним.

Экран снова вспыхнул, на нем появилось просторное помещение, какого Макки никогда не видел. На дальней стене висели копья, мечи, сабли, шпаги, пестрые знамена и вымпелы, резные фигурки из какого-то блестящего черного камня. На фоне всего этого стояло полукруглое собако-кресло, на котором восседал пожилой говачин, широко расставив ноги. Его умащивали два молодых говачина. Они поливали кожу старика густой золотистой жидкостью из хрустальных зеленых флаконов спиральной формы. Эта жидкость затем тщательно втиралась в кожу. Старый говачин блестел от притирания. Когда он моргнул, Макки заметил, что на его веках нет татуировки принадлежности к тому или иному филуму.