Обернувшись, Григорий расправил плечи и впился тяжелым взглядом в приближающуюся хрупкую фигурку.

Дарья ехала ему навстречу по тротуару. На маленьком дешевеньком самокате с крохотными колесиками, громыхающими по асфальту. Ее круглое детское личико, наводящее на мысли о мультяшных персонажах, было непривычно серьезно. Копна пышных волос, свисавшая до самых плеч, на этот раз была выкрашена в бледные оттенки розового. Сквозь него пробивался белый цвет, местами рыжий, но самые длинные пряди были отчаянно розовыми и свисали растрепанными «перьями» на воротник куртки.

Коричневая кожанка, тонкая, очень мягкая, уже потемнела от капель дождя. Рукава закатаны, как обычно, до самых локтей, и браслеты с бесчисленными бусинками тоже намокли. Небесно-голубые джинсы, подвернутые так, что были видны щуплые девчачьи щиколотки, были в мокрых пятнах, как шкура леопарда.

Отталкиваясь кончиком легкой туфельки от влажного асфальта, Дарья медленно подкатила к жигуленку. Остановилась, разжала руки и дала самокату упасть. Сделала шаг вперед, остановилась напротив Григория, задрала голову и заглянула ему в глаза.

Гриша, не отличавшийся особым ростом, был, все же, чуть выше и глянул на нее сверху вниз, чувствуя, как холодеют пальцы рук. Огромные кукольные глаза Дарьи глубоко запали, словно она не спала неделю, веки набрякли, пытаясь превратиться в синяки. Губы отливали фиолетовым, как у утопленницы, и модная помада тут была не причем. В уголках век поселились морщинки — крохотная россыпь, которую не заметишь, если не присматриваться. Борода знал, что девушка только в прошлом году закончила универ. Но сейчас она выглядела лет на десять старше своего возраста.

— Даша, — тихо позвал он, не отводя взгляда от ее лица. — Ты — как?

— Сейчас, — хрипло отозвалась она. — Подожди минутку. Это сложнее, чем мне казалось.

Тяжело вздохнув, она закрыла глаза и запрокинула голову, подставляя лицо дождю. Холодные капли скользнули по ее запавшим щекам, оставляя за собой мокрые дорожки, походящие на следы от слез. Гриша ощутил, как следом за пальцами похолодела и спина. Все было плохо. Он чувствовал, все — плохо. Но не мог сказать, что именно.

— Даша, — позвал он, на секунду забыв о проклятом банке. — Дарья!

Словно очнувшись, предсказательница резко опустила голову, распахнула огромные кукольные глаза и посмотрела в лицо Григория — пронзительно, настойчиво, словно в душу заглянула.

— Пистолет, — потребовала она, вытянув хрупкую руку.

— Чего? — поразился Борода, ощущая, как его мокрые волосы становятся дыбом.

— Дай мне свой пистолет, немедленно, — отчеканила девчонка. — Или ты умрешь.