Покрытая каким-то черным налетом, дверь не хотела открываться. Уронив на пол остатки уже тлеющей ткани, Шал остался в темноте и навалился на ручку, с трудом опустив ее вниз и чуть не взвыв от всколыхнувшейся между ребрами боли. Застывший механизм все же поддался, и он толкнул дверь плечом. Слегка дрогнув, она осталась на месте. Шелест позади не исчезал, он был рядом, и только протяни руку, обязательно наткнешься на что-то неприятное. Сдерживая крик, содрогнулся от отвращения и снова двинул дверь плечом. Со второго удара она жалобно скрипнула, поддалась, вздохнув лопнувшей задубевшей уплотнительной резиной, и что-то с треском сдвинула с той стороны. Выставив перед собой нож, Шал протиснулся в образовавшееся отверстие, вернул дверь на место и рывком дернул ручку вверх. Первый барьер взят.

Прижавшись спиной к стене, прислушался, но, к счастью, в этом помещении стояла тишина. Привычным уже движением отрезал второй карман, поджег, вращая ткань над огоньком, чтобы она скорее разгорелась, и когда стало немного светлее, понял, где находится. Обычный общественный туалет. Справа кабинки, слева раковины умывальников. Длинное зеркало над ними свет не отражало, и как дверь и кафель, белый цвет которого только интуитивно угадывался, было покрыто каким-то налетом. Опустив огонь ниже, увидел скалящийся череп и пустые глазницы сдвинутого дверью тела. Переступив через него, сделал несколько шагов и увидел еще скелеты, лежащие на полу туалета, оказавшегося для них последним убежищем перед смертью. Хорошо, Фань и Мейрам не видят, иначе потрясений им к уже имеющимся добавилось бы слишком много. Оп, стоп! Фань!

Напоминание о девушке оказалось подобно ушату холодной воды. Действительно же, с ним еще были спутники, ехавшие в том «Камазе», что вспомнился раньше. Девушка-китаянка, мальчишка с двойным глазом и дознаватель Сашке. Непонятно только, куда они девались. Вспомнились и преследователи, но их судьба волновала меньше. Все, хватит прохлаждаться. Он наклонился и подобрал берцовую кость с пола.

– Простите, если что, – обратился он к мертвецам, – мне она нужнее.

На всякий случай прочитал молитву по усопшим.

Положив кость на раковину рядом с догорающим куском ткани, скинул куртку и стал срезать подкладку с задней части. Если обмотать кость, получится какое-то подобие факела. Руки обжигать не будет, да и гореть должно подольше. Ткань подклада больше, чем карманы, которые скоро закончатся. Подумав, отрезал и рукав с кителя, разделив его на полосы. Времени потом на это может и не быть, а в темноте оставаться не хотелось совершенно.