– А день какой?

– День? А почему…

– Я запуталась – слишком долго была без сознания…

– Пятница, 19 мая, кажется…

Я похолодела. Теперь я вспомнила: выцветший дневник, старушечья спальня. Именно этот день я вычисляла своим измученным сознанием, надеясь, что достаточно точно запомнила дату противостояния – 10 июня; мне нужно было отсчитать три недели и день до этого астрономического события. Если марсиане собирались приземляться в этом году, они должны были сделать это 19 мая. А вот и фейерверк, точно по расписанию!

Последовала еще одна вспышка, и по небу пролегла зеленая полоса – словно трещина, расширяющаяся к западу.

Я вновь потрясла Верити за плечи:

– Цилиндры! Заметила их?

– Очевидно, следующая волна. И хватит меня трясти!

– Возможно, будь мы за Кордоном, мы бы знали о новом вторжении, правительство объявило бы, что на Марсе выстрелили пушки…

Она выглядела растерянной:

– Не понимаю. Марсианские цилиндры ведь всегда падают в полночь. А сейчас солнце почти взошло…

– Имеется в виду полночь в месте посадки, – резко поправил Кук, вглядываясь в небо. – Там, а не здесь. О, вот еще один, смотрите! И еще один! Вжух, вуу-хуу!

И пока мы разговаривали, а марсиане невозмутимо продолжали трапезу, из облаков появлялось все больше и больше цилиндров. Все они направлялись на запад, к Атлантическому океану.

В Америку. Там, на восточном побережье, в Нью-Йорке и Вашингтоне, в Бостоне и Майами, как раз была полночь.

И я поняла, что права. Даже если бы я успешно заразила британских марсиан, другие адаптировались бы к бактерии, и мы все равно проиграли бы войну. Наша единственная надежда – Уолтер и его геометрия. Она содержалась у меня в мозгу, а не в крови.

– Я же говорил, – Берт Кук воздел руки к небу. – Эй, спускайтесь к нам, красавчики!

Книга III. Мир, охваченный войной

Книга III. Мир, охваченный войной