– В этом даже есть своеобразная красота, – сказал Гарри. – Словно цветок распускается.

– Похоже, они намеренно выбрали его своей целью. Может, Вулворт-билдинг было видно с Марса, и они приняли его за какой-то военный штаб.

– Я когда-то пил там кофе, – мрачно сказал Гарри.

– Мы его восстановим. Будет еще выше и еще лучше.

Но на самом деле после всего увиденного Гарри не испытывал подобной уверенности.

Марсиане наконец подошли к южному краю острова. Крупные военные укрепления на входе в гавань – форт Томкинс на побережье Нью-Джерси и форт Гамильтон в Бруклине – тоже открыли по ним огонь. Однако было похоже, что еще один отряд марсиан прошел через Бруклин и уже атаковал форт Гамильтон тепловыми лучами – оружием настолько дальнобойным, что можно было достать и до форта Томкинс.

Гарри увидел, что одна из машин направилась на остров Свободы и выбралась на берег. Она была примерно втрое ниже статуи Свободы и какое-то время стояла рядом, наблюдая сражения на суше и воде. Гарри услышал потусторонний крик:

– Улла!

Затем, видимо решив, что на статую не стоит тратить время, машина развернулась и направилась прочь.

Мэриголд тронула Гарри за руку.

– Нужно уходить. Они скоро будут здесь.

– Улла! Улла!..

Гарри подумал, что в этот жуткий день такой крик звучит по всему земному шару. Растерянный, оторопелый, он не возражал, когда Мэриголд взяла его за руку и потащила по лестнице на первый этаж.

– Улла! Улла!

15. Уолтер Дженкинс в Далеме

15. Уолтер Дженкинс в Далеме

Через восемнадцать часов после вторжения на Лонг-Айленд Уолтер Дженкинс все еще был в своем импровизированном наблюдательном пункте в Далеме. На его часах было одиннадцать вечера. Жажду и голод он кое-как утолил двумя флягами кофе и печеньем, подготовленными еще перед нападением. Он не спал уже больше суток, но все же надеялся, что это не повлияло ни на его сосредоточенность, ни на способность здраво рассуждать.

Уолтеру казалось, что он понял стратегию марсиан. Пока прибывали все новые цилиндры и на Землю лился дождь из огня и металла, Уолтер думал не об астрономии, а о географии, не о межпланетных пространствах, а о точках высадки на Земле. Взгляд его часто обращался к карте мира, на которой он ярко-красными чернилами обозначил все места, где, согласно сводкам, приземлились марсиане. Теперь для него было очевидно, что, как он и предполагал, первые цилиндры падали ровно в полночь по местному времени, после чего за ними следовали корабли с экипажами. Он представил себе эти цилиндры в космосе, готовые обрушиться на Землю, – словно пули, выпущенные из гигантского пулемета.