Мысли заструились с удвоенной скоростью. Тихий голос, который я слышал с того самого момента пробуждения, после встречи с Октябрем, и тот мой незаданный вопрос… Патрик… Пальцы скользнули между пуговиц рубашки и наткнулись на жесткие волосы, покрывающие грудь. Вроде все как обычно, но! Удар сердца, еще один… Думай, Адам, хотя интуиция уже вела меня по тропинке, выводя из зарослей… У меня никогда не было волос на груди! Удары, словно колокольный звон, врезались в сознание. Удар… Две тысячи сто пятнадцать… Я закрыл глаза! Я умер… Удар…

Я попятился назад, к знакомому апельсиновому дереву, пока мир вокруг кружился, словно безумный, размазывая краски и оглушая сотней голосов. Удар… Думай, Адам, думай, ты же умный! Удар.

Патрик и Виктор… Они предвидели, что кто-то из нас может пострадать, и, видимо, позаботились о том, чтобы у выживших был шанс спасти ее, Алису… Удар… Я всего лишь флешка в сознании старого агента ФБР… Зеркала обманывали меня все это время! Поэтому я не встретился с Гассмано ни разу после пробуждения…

Виктор появился за спиной Бриджид, схватил ее за плечи, что-то прокричал ей… Я не слышал его слов. Взяв со стола деревянное яблоко и сделав пару шагов, я протянул ей, моей Али, повинуясь какому-то внутреннему желанию. Виктор замер, Алиса взяла яблоко и, взглянув на вырезанный знак «?», прижала к груди и стала оседать на землю.

– Что тут… Что тут происходит? – Она быстро переводила взгляд с меня на Виктора…

Ответ, я уже был готов произнести его, но тут Адам Ласка, ученый, вновь взял верх над эмоциональным порывом. Моя девочка, моя Али… Мой шанс так и не наступил… «Просто пойми, – пробормотал я сам себе, – Адама нет».

– Нет, – проговорил я, качая головой и отступая назад. – Нет, нет… Нет! Я же так хотел просто быть с…

– Не надо, слышишь! – выкрикнул Виктор. – Остановись, умоляю тебя, остановись!

Я замер, посмотрел на Бриджид, затем на Виктора и, глубоко вздохнув, глянул в любимые кофейные глаза.

– Я – Патрик, – прошептал я. – Адам просил передать тебе это, сказал, что ты поймешь.

Она молча закивала, стискивая яблоко у груди, и слезы бежали по ее щекам. Она отступала назад, пятясь к дому по тропинке, заросшей диким виноградом. Потом вдруг остановилась и, глядя мне в глаза, произнесла с акцентом:

– Мы с тобой одной крови, ты…

– И я, – закончил я за нее.

Она вопросительно посмотрела на Виктора, который тут же увлек ее к выходу, стараясь как можно быстрее разлучить нас. Он хотел как лучше, хотя улучшить то, что уже случилось, было невозможно.

Когда действие «Игры колибри» закончится, игра прервется в последний раз… Теперь мне были понятны эти провалы в памяти, когда я находил себя в спальне, хотя только что смотрел кино или сидел в саду под старым апельсиновым деревом и писал что-то в блокнот… «А достойна ли она, чтобы умереть?» – вспыхнуло в сознании.