Сапог придавил его запястье к полу и он дернулся в очередной агонии, затем медленно повернул голову и уставился в дуло энергетического пистолета.
“Ты просто не дождешься своей смерти, не так ли, старый хрыч?” прошипел Алекс Журден. “Ладно. ты сам это выбрал!”
Его палец лег на курок … а потом его голова взорвалась и глаза Гора вспыхнули от удивления, как два забрызганных кровью ротвейлера и капрал морпех приблизились к его телу.
* * *
“Ваше Величество! Ваше Величество!”
Джилтани напряглась, а затем вздрогнула с облегчением, когда она узнала голос. Это была Анна, и если капрал Черновски звала ее и больше не было криков и стрельбы.
Она распахнула дверь и Гуневер выскочил в нее, обнажив клыки, готовый напасть на любую угрозу. Но угрозы не было. Только покрытая гарью, окровавленная капрал морпех, с одной висящей на боку, перебитой рукой … единственной выжившей из охранников Джилтани.
“Анна!” воскликнула она, протягивая руку к раненой женщине, но Черновски покачала головой.
“Ваш отец!” выдохнула она. “В фойе!”
Джилтани замешкалась и капрал снова покачала головой.
“Мои импланты контролируют это, Ваше Величество! Идите!”
* * *
Гор падал на дно колодца тьмы. Мир угасал, становился тусклым и малоинтересным, как парящий дым и он почувствовал, как, наконец, смерть шепчет ему. Он очень долго обманывал смерть, подумал он невнятно. Очень долго. Но никто не мог обманывать её вечно, не так ли? И, вообще то, смерть была не такой уж плохой. Её шепот обещал положить конец агонии и возможно, просто возможно, где-то по ту сторону боли, так же, он найдет Танисис. Он надеялся на это. Ему не терпелось извиниться перед ней, как он сделал это перед Танни, и.
Его ресницы подрагивая открылись, когда кто-то дотронулся до него. Он смотрел вверх со дна колодца и его угасающие глаза просветлели. Его голова была на её коленях, её лицо было залито слезами, но она была жива. Жива и так красива. Его красивая, сильная дочь.
“Танни.” Его оставшаяся рука весила тонны, но он заставил себя, коснулся её щеки, её волос. “Танни …”
Его взгляд ушел вверх и она поймала его руку, прижимая её к своей груди и склоняясь над ним. Её губы скользнули по его лбу и она погладила его волосы.
“Я люблю тебя, папа,” прошептала она ему на чистейшем универсальном, а затем тьма пришла навсегда.