Мужчина вопросительно взглянул на девочку.

— Теневой… — Она устало поглядела на того, кто назвал ее сестрой.

Если бы кто-то сейчас смотрел на рыжего демиурга, то увидел бы, какой животный ужас отразился на его лице. «Теневой Актер…» — беззвучный шепот.

Смычок скривилась, провела ладонью по затылку, посмотрела на испачканные красным пальцы:

— Да убей ты его, брат, и помоги мне встать!

Рыжий начал дематериализовываться еще до того, как она договорила. Он надеялся сбежать, но боль в животе возникла за миг до его исчезновения! Уже в пути через подпространство Руан наклонил голову, не в силах дышать, и увидел рукоять клинка, лезвие которого прошило его насквозь…

— Сбежал, — констатировал Теневой, и в руке материализовался брошенный во врага клинок. Осмотрев кровь на лезвии, вытер о штаны, усмехнулся уголком губ и добавил: — Не совсем сбежал.

Убрав оружие обратно в сапоги, Теневой Актер опустился рядом с сестрой на колени, поцеловал в лоб, коснулся разбитого затылка и помог встать. Смычок тут же схватилась за свой стеклянный шар, стукнула по нему кулачком, рассеивая мглу, с тревогой посмотрела вниз… И сползла обратно на землю, обхватив себя руками.

— Сволочи… — Создатель всхлипнула, кусая губы в кровь, и сдавленно застонала от выдирающей душу боли. Для настоящего демиурга душевная и физическая боль неразделимы и неразличимы. Пить свинец было легче…

— Держись, дракончик… — Брат обнял сестру, едва взглянув в Око Мира.

— Закрывай врата, Нангерат! Закрой эти Кошмаровы врата!

— Не могу! — Некромант зло оглянулся на императора. — Нас отбрасывает от ткани бытия!

— Попытайся, колдун, дери тебя нежить!

Аллодис выругался сквозь зубы, увидев, что убитые защитники поднимаются умертвиями. Он знаком сообщил, что меняет свою роль в этой битве, выскользнул из круга и ушел в другое сражение, чтобы лишить павших возможности стать бродячими мертвецами. Заодно перехватил контроль над уже поднявшимися — лишних солдат не бывает. Нангерат принял на себя дополнительную тяжесть, обернулся к императору, выдав заковыристое нимадоргское ругательство и фразу на серебряном:

— Тигран, замолкни! Мы и так пытаемся!..

Желтые глаза на миг прищурились, а руки уже отправили в полет смертоносное заклятие поверх головы упавшего Траэллиты. Ламий стал подниматься из воды, Алина разбежалась и прыгнула с края пирса. Схватившись одной рукой за плечо гиганта, другой вцепилась в волосы. Воительница улыбнулась, ловя миг, в который осознала, как любит эти шикарные волосы, эту серебристую чешую, этого наглого Змея, которому то и дело хочется двинуть по морде кулаком… Она, Алина Пламенная! Она живет! Сама!..