— Что?! — у Джона даже челюсть отвисла. — Ты смог сделать в этом мире рацию?!

— Спокойно, здоровяк. Не нужно столько эмоций. Не я её сделал, а мой помощник. Возьмите. После того как вы подумаете и всё обсудите с Севелином, прикоснитесь к камню и влейте ману. Потом говорите. Тогда в моей рации, — я показал второй брусок, который был заметно меньше и аккуратнее протянутого землякам, а также имел два рубина на своём корпусе, — будут слышны ваши слова. Хотя, чего я вам объясняю? Сами должны знать, что такое рация. В общем, вливаете ману в рубин и говорите. Или слушайте, что я вам говорю. Я пошёл.

Я бросил рацию к ногам Леры, а сам призрачной поступью вновь прошёл сквозь барьер. Свой резерв маны из накопителей я восстановил не полностью поэтому, как только я вернулся на свою сторону, сразу упал на колени и меня вырвало.

Ко мне подбежал Джим и, прислонив руки к спине, начал вливать ману. Я тоже в это время вытягивал ману из оставшихся накопителей. Мне было очень плохо. Ненавижу состояние, когда мана заканчивается в теле. Хуже похмелья, блин.

— У него магическое истощение. — прокомментировала Лера, глядя на меня сквозь стену барьера — Радует, что он своих солдат через барьер провести не сможет. Сам чуть не умер.

Она подобрала лежащее на земле средство связи и пошла в сторону замка.

Остальные четверо ещё некоторое время смотрели на меня, а потом пошли за баронессой Гаусс.

* * *

— Ваша Светлость, слова Шмидта… Это правда?

— Что ты имеешь в виду, Валерия? — ответил герцог, сидя в штабе и наблюдая через окно, как войска Шмидта ведут подготовку к осаде замка.

— Насчёт того, что в замке хранятся трактаты Оскара?

Лицо герцога скривилось от недовольства. Несколько секунд помолчав, он ответил:

— Да, это правда. Именно за трактатами он и пришёл сюда. Хочу донести до всех присутствующих, что это огромная тайна! Эта тайна даже не государственного уровня. Она охраняется на уровне всего Альянса и контролируется лично Церковью Света. Никому не разрешено даже упоминать об этом, за стенами моего замка! Всем понятно?

Дождавшись кивка от людей, собравшихся в штабе, герцог снова посмотрел за окно, где вражеская армия уже разбила лагерь и сейчас катила огромную телегу с непонятным устройством на ней.

— Почему Вы тогда не убили его, когда он сбежал из храма? — спросил генерал Эванс своего командующего.

— Что же. Раз тайна хранения трактатов уже раскрыта, думаю, я могу это объяснить. Действительно, поступок Шмидта карается смертью. Однако, он нам ещё нужен. Он может читать трактаты и, возможно, нам придётся обратиться к нему.