На следующий день началась эпопея по переброске солярки, оставшейся на барже, к нам в посёлок. Вместе с эвакуацией ребят и необходимых вещей это дело заняло у нас пять дней. У эвакуированных углекопов прошедшая экспедиция на баржу не переставала вызывать ностальгические воспоминания. Лучше всего об этом поведал Сергей. Насытившись вкусной едой, он, сладко потягиваясь, бормотал:

– Эх, хорошо там было! А что – качай себе насосом дизтопливо прямо в стоящую в санях бочку, и мучиться с погрузкой не надо. Жили на этой барже, как на курорте – еду нам привозили уже готовую, только разогреть, ещё бы спиртное и женщин, так бы и остался там, лежал бы себе в кают-компании и курил бамбук.

Серёгины мысли вслух развеселили нас, но потом, посмеявшись и вдоволь поёрничав над его страданиями по поводу сорвавшейся угольной эпопеи, мы перешли к серьёзному разговору и начали строить планы дальнейшей деятельности. Холод не тётка, и приближающаяся зима с жуткими морозами не давала никакой возможности расслабиться. После недолгих споров договорились заняться заготовкой дров, а также решили, что кто-нибудь один будет ездить на АЗС и в бочке привозить бензин.

Со следующего дня опять начались серые трудовые будни. Пока не стало совсем холодно, мы хотели заготовить дров по максимуму и, до того как температура не опустится ниже минус пятидесяти градусов, решили топить печки только ими, и так сберечь уголь. Прошлый жизненный опыт показал – чтобы поддерживать комфортную температуру в доме, когда на улице ниже минус семидесяти градусов, топить нужно только углём и при этом экономить нельзя. Если же температура опускается ещё ниже, даже топка обеих печек углём не даёт возможности удерживать по всему дому нужную температуру – хоть все ресурсы используй, включая электрическое отопление. Мы так и делали, но при этом удавалось поддерживать температуру в 19–20 градусов только на первом и втором этажах, без сеней. Третий этаж приходилось закрывать, дополнительно утепляя двери, ведущие туда. Одним словом, мы решили серьёзно экономить уголь, тем более после такой досадной поломки снегохода.

Всего у нас, с учетом привоза с баржи, оставалось около сорока тонн угля. Исходя из предыдущего опыта, его должно было хватить года на полтора, если, конечно, пользоваться углём только в самые холодные месяцы. В крайнем случае можно топить печи торфяными брикетами, они дают тепла больше, чем дрова.

Я помнил самые пессимистические прогнозы из Интернета. Там говорилось, что похолодание может продлиться и десять лет, поэтому не хотел успокаиваться фактом наличия уже имеющихся запасов, а стремился найти любые пути для их увеличения. В наших условиях сделать это можно было, только имея мобильность, а она могла быть достигнута исключительно при помощи снегоходов или вездеходов, которые не вязнут в этом снегу. Сейчас мы потеряли половину этой своей мобильности и безопасности при передвижении. У нас уже не было страховки на случай аварии или поломки снегохода, поэтому меня так и расстроила эта потеря.