Президент не обратив внимания на поправку, повторил свой вопрос:

- Почему?

- От природной лени, наверное, - сообщил Семён.

- Так ты выходит отъявленный лентяй? Что же, человек, имеющий крупное состояние и миллиардные доходы, мог позволить себе ничего не делать, а заниматься чем его душе угодно. Но это было в прошлом. Теперь мы больше не можем позволить себе пребывать в состоянии праздности. Мы обязаны начать действовать, если не хотим остаться тут похороненные, в этой проклятой могиле, в полном забвении.

- Наверху сейчас настоящий ад, - тихо напомнил Семён. - Горячий пепел...

- Знаю, - подтвердил президент. - Но нам всем жизненно-необходимо выйти на поверхность.

- Этот шаг мы сделать не сможем! - Семён отрицательно качнул головой. - Вход в бункер заблокирован, завален. Даже видеодатчики вышли из строя. Об этом знают все, кто здесь находятся. Мы ничего не знаем о том, что твориться над нами.

- А что ты скажешь, если узнаешь от меня, что не только датчики, но и часть кондиционеров тоже вышли из строя? - спросил президент. - Качество воздуха в бункере будет с каждым днём становиться всё хуже и хуже. Кроме того, часть генераторов холода не выдержав нагрузок, сгорела сразу после бомбардировки. Значительная часть запасов воды и пищи испортятся до того, как мы выйдем на поверхность. Нас тут, года через три, ждёт неминуемая смерть от голода и жажды, или мы рискуем медленно задохнуться. Это очень страшная смерть, если мы к этому времени не сойдём с ума или не перебьём друг друга как дикие звери. У нас нет связи с главным бункером: двери соединяющих коридоров напрочь заклинило. У нас сгорели блоки силовой тяги. Мы отрезаны тут от всего мира.

Семён впился глазами в президента. Тот перехватил его взгляд:

- Всё что я сказал - это чистая правда. В бункере мы долго не выдержим... Месяц, два. Потом неизбежен первый массовый психоз.