Большинство военнослужащих, в течение нескольких дней после начала войны, уже разбежалось по домам, остальные, наиболее робкие остались, боясь, что им придётся отвечать за дезертирство по закону. Они, оставшиеся в части, не знали, что им делать дальше. Я, посмеявшись, посоветовал им идти на все четыре стороны, прибавив, что в ближайшие тридцать или сорок лет никто не будет интересоваться их прошлым.

Мы сразу обнаружили, что продовольственный склад, уже частично разграблен, в оружейных комнатах было хоть шаром покати. Почти всё оружие и патроны дезертиры разобрали и унесли с собой. Защитные каски нам были не нужны, поэтому мы их тоже не тронули.

Но зато вещевой склад нас всех откровенно порадовал. Обилие комплектов военной формы, полевой и повседневной, летней и зимней, разных размеров и различной камуфляжной окраски значительно подняло наш боевой дух. Тут же обнаружились ремни, разгрузочные жилеты, ботинки и сапоги.

- Лука! - позвал я громко. Но Лилиана, повсюду меня сопровождавшая, доложила, что он отправился обследовать брошенную в части технику.

- На складе полно макаронных изделий и мешков двадцать крупы! - доложил мне подбежавший казак из тех немногих, которых мы решили вооружить. - Соль есть. Будем брать с собой, господин Атаман?

- Обязательно будем! Возьми ещё пять человек и пусть готовят всё под загрузку. Скоро к складу подгоняют машину.

- Господин Атаман, знамя части нашли брошенное! - доложил второй.

- Не нужно, пусть остаётся здесь... Хотя, погоди!  Отнеси-ка его в мой БТР, может быть пригодиться.

Сообщения следовали одно за другим, но ничего интересного я больше не услышал. Пока не пришёл Лука. Его физиономия была испачкана машинным маслом, но излучала такое довольство, что первым не выдержал я:

- Вахмистр! Рассказывай, что там?!