— А поверят? — недоверчиво спросил Юбер. Ирландец уже не в первый раз излагал свой план, но сомнения не оставляли канадца, уж очень авантюрной выглядела затея. — Не так уж много народу на острове, всех знают в лицо…

— Скажем, что ты здесь недавно. Служил машинистом на пакетботе, а сюда попал после того, как ваше судно затонуло во время шторма. Да ты не бойся — те, кто на «Албемарле» покинули Ноубл не меньше полугода назад, а здешние — либо перебиты, либо в плену, на русском корвете. Сам же видел, как их гнали на пристань!

— Видел. — согласился канадец. — И даже сказал, что ты с ними — а то наверняка стали бы искать. Но что, если кто-нибудь сбежал и появится в самый неподходящий момент?

— Никто не мог сбежать, дурья ты башка! Нападение было внезапным, с разных сторон. Кого не перебили во время штурма — тех перерезали негры, разве что кто-нибудь успел укрыться в каземате. Но те, сам понимаешь, уже ничего не скажут. Ну а если я всё же ошибаюсь — нам с тобой рядышком болтаться, на одном суку. Дикси не пощадят ни лазутчика, ни перебежчика.

— Утешил, называется… — буркнул Юбер. Перспектива попасть на виселицу вместе с приятелем его не ободрила. — Кстати, хотел спросить: зачем ты ввязался в эту историю? Не желал отправляться в плен — попросился бы в Солейвиль. После того, как ты нам помог с казематом, взяли бы без разговоров. Только не надо уверять, что это из-за той парижской красотки! Хватит уже твоих ирландских баек…

Это ты зря. — обиделся О'Фланниган. — Я, правда, успел привязаться к Мари. Но она мертва, а негодяй Моро, который её погубил, жарится в аду на сковородках. Кому теперь мстить?

— А Тэйлор? Это же он отправил её сюда, чтобы превратить в монстра вместе с другими солейвильскими пленниками.

— Вот пусть солейвильцы с ним и рассчитаются! Месть, конечно, дело святое, но чтобы отправляться ради неё в какую-то чёртову дыру, которая даже не на Земле — нет, таких глупостей вы от меня не дождётесь!

— Ну хорошо, за Мари ты мстить не собираешься. — не стал спорить с Юбер. — Но мне-то зачем взялся помогать?

— Затем, что пожалел! Тебя раскусят быстрее, чем ты успеешь крикнуть «Вперёд, на Ричмонд!»[72] и повесят сушиться на солнышке, как Джона Брауна. Негоже оставлять ближнего на верную смерть, вот я, как добрый христианин, и решил позаботиться о твоей шкуре. А если серьёзно — на острове у меня осталось одно незаконченное дельце. Довольно выгодное, кстати, если поможешь, не останешься в накладе.

Физиономия Юбера расплылась в улыбке.

— Вот теперь я слышу моего доброго приятеля Майка О'Фланнигана, а не романтического олуха, которого в голове сплошь идеалы! Выкладывай, что затеял, чёртов мошенник!