А ведь хедив понятия не имеет, что скрыто под его дворцом… Немец остаётся единственным хранителем — и владельцем, если уж на то пошло! — этого удивительного собрания.

Будто уловив его мысли, немец остановился, и Смолянинов чуть не налетел на него. Учёный смотрел вызывающе, воинственно задрав редкую бородёнку. Только руки по-прежнему дрожали, и страх смешанный с безумием мутной водицей плескался в старческих глазах.

Смолянинов понял, что его безумное предположение угодило в самую точку.

— Но, как же вы осмелились…

Пол под ногами качнулся, вокруг всё плыло; пот заливал лицо, а перед глазами тянулись полки, полки, полки, уставленные бесценными томами. Он слышал себя, будто со стороны, и не осознавал, наяву это с ним происходит, или во сне?

— … как вы решились открыть такую тайну посторонним, герр Эберхардт? Или я…

В безумных глазах мелькнуло торжество. Восторг коллекционера, годами тайно владевшего редкостным полотном и, наконец, решившегося показать его настоящему ценителю.

— Нет, вы не ошиблись! Перед вами Александрийская библиотека, величайшее книжное собрание античного мира! Трижды её объявляли погибшей: сначала общедоступная часть хранилища пострадала при Цезаре, в сорок восьмом году до нашей эры; потом, тремястами годами позже якобы сгорели главные фонды — это когда легионеры Аврелиана зажгли квартал Брухейóн. И наконец, уже в седьмом веке от Рождества Христова: будто бы арабский полководец Амра ибн аль-Аса, взяв штурмом Александрию, послал спросить халифа Омара, что ему делать с огромной библиотекой. Суровый Омар дал ответ: «Если в этих книгах написано то же, что в Коране — они не нужны; если же в них заключается то, чего нет в Коране, то они вредны, — следовательно, их надо сжечь». И толпа поверила, что бесценное собрание погибло в огне — и верит до сих пор!

Голос немца был трескуч и рассыпчат, будто на каменный пол уронили горсть глиняных черепков.

— Что до того, почему я решился открыться вам… Причина одна: это все меркнет по сравнению с тем, что мы обнаружили, благодаря графу Николе и (археолог слегка поклонился Рукавишникову) его посланцу! Счастье, что, мудрецы скрыли бесценные сокровища от черни и, главное, от гностиков, толкователей, оккультистов, которых столько развелось в Европе! Дай волю этим стервятникам — они запустят свои скрюченные, высохшие от алчности, пальцы в бесценные тома — выдрать с мясом, опошлить, подогнать под свои заблуждения, исказить до неузнаваемости!

Старик величаво обвёл рукой вокруг себя:

— Без знаний, хранящихся на этих полках, они не более чем подражатели, собиратели крох, обреченные всю жизнь составлять головоломку, не зная, что большая часть её кусочков попросту отсутствует в коробке. Но если однажды они дорвутся…