Итак, спасшись с погубленного дирижабля, Рюффо, как и Дрейзер, угодил в плен, но не к местным торговцам, а к арабам, из числа тех, что наведываются в эти края с севера, за слоновой костью. Белый пленник показался им редкостным товаром, и спустя неделю Рюффо был обменян в Рубаге на дюжину первоклассных бивней. Оказавшись при дворе Мванги, негодяй сделал стремительную карьеру, поднявшись до должности личного советника и смотрителя королевского огнестрельного арсенала — навыки механика пришлись тут очень кстати. Разумеется, француз не собирался задерживаться в Рубаге— ему не терпелось добраться до Европы и получить обещанную, и весьма солидную плату. Но именно с возвращением и вышла заминка.

Помнится, узнав о подстроенном Рюффо крушении дирижабля, я удивился: как европеец, человек цивилизованный и несомненно, высоко ценящий свою жизнь, решился подвергнуть себя такому риску: ради всего лишь денег, пусть и очень больших? Ведь дело не только в том, что диверсию придется произвести на высоте нескольких сотен футов над землей: даже ухитрившись уцелеть после крушения воздушного корабля, злоумышленнику предстояло в одиночку выбираться из самого сердца Черной Африки!

Сейчас мое недоумение развеялось: Рюффо, как выяснилось, планировал угробить дирижабль над плато Огадėн, далеко к северо-востоку от земель ваниоро. Там он вполне мог рассчитывать на спасение — среди кочевавших по плато племен сомалúсов через арабских и занзибарских торговцев был пущен слух о потерявшемся на плато белом путешественнике. За его спасение полагалась необычайно щедрая награда: ружьями, свинцом, порохом и особо ценимыми в этих диких местах шелковыми тканями. Кроме того, в европейские фактории, расположенные поблизости от места предполагаемого крушения „Руритании“, заранее были посланы люди с заданием: обеспечить спасение и доставку в Европу ценного агента. Так что Рюффо мог быть доволен — ради его спасения денег не жалели.

Француз так ни разу и не усомнился, что в провале этого хитроумного плана виноват ураган, заставивший „Руританию“ отклониться от курса. Но мы-то знали, что Леньяр и не собирался придерживаться официально заявленного маршрута: вместо того, чтобы лететь на юг, к Дар-эс-Саламу, дирижабль повернул на юго-запад, и шел этим курсом, пока не потерпел катастрофу севернее озера Альберт-Нианца. Так что злоумышленник, оказавшись на твердой земле, с удивлением обнаружил, что находится в нескольких сотнях миль от тех мест, где можно было рассчитывать на помощь.

Положение казалось безвыходным — но только не для такого отчаянного авантюриста, каким был Симон Рюффо! Мало кто сумел бы отыскать выход, попав в такой переплет. Рюффо сумел. Дождавшись очередного каравана, собиравшегося посетить, кроме Рубаги, еще и немецкие торговые фактории на восточном берегу озера Виктория-Ньяза, он уговорил караванщиков переслать через европейских колонистов послание в Дар-эс-Салам. Там, в воздухоплавательном парке, сооруженном в ожидании прибытия „Руритании“, у механика имелся верный человек.