Эту фразу Берта произнесла по-немецки. Рюффо все понял. Он сильно сгорбился, от чего его тщедушное тело казалось еще меньше, словно у подростка, только глаза сверкали не по-детски злобно из почернелых, глубоких глазниц. Француз переводил взгляд со Смолянинова на Берту и обратно. Крутить головой он не решался — за каждой попыткой неизменно следовала увесистая оплеуха. Антип бдел.

— С взрывом, вроде как, все понятно. — подвел итог Смолянинов. — Ничего не скажешь, хитро задумано: бомбы, замаскированные под угольные брикеты, растяжки подпилены… Вот что: спросите-ка еще раз насчет Сондерса — не верится мне, что он совсем уж ничего о нем не знает…

Не успела Берта задать новый вопрос, как произошло множество вещей. Рюффо рыбкой, нырнул вперед с плетеного короба, на котором он сидел, как на табурете; ладони Антипа впустую сгребли воздух, а механик уже перекатился через голову, вскочил, ежом развернулся на месте — и прыгнул навстречу бывшему лейб-улану. Тот раскинул широко руки, еще не понимая, что случилось, и Рюффо ударил его в грудь высоко вскинутой ногой. От этого удара Антип грузно опрокинулся на спину, с громким стуком врезался затылком во вьючный кофр с экспедиционным барахлом и потерял сознание. Смолянинов рванул из кобуры «Кольт», но было уже поздно — Рюффо обхватил сзади Берту правой рукой. На поясном ремне у женщины болтались пустые ножны — негодяй сумел в прыжке завладеть оружием, и сейчас левой рукой прижимал к горлу девушки охотничий кинжал. Смолянинов так и замер с револьвером в руке, не отрывая взгляда от острия, проткнувшего невесомый шелк — Берта укутывала шею платком, чтобы защитить нежную кожу от палящего африканского солнца.

— Бросай пушку, русский, пока я не нарисовал этой бельгийской шлюшке еще одну улыбку!

Рюффо говорил по-немецки, и в голосе его сквозило неприкрытое торжество. Обезьянью физиономию исказила гримаса радости: не улыбка — злобный оскал щербатого рта! Смолянинов разжал пальцы, «Кольт» со стуком упал на твердо убитый земляной пол.

— Сейчас ты, русский отдашь мне бумаги, о которых мы тут толковали. Потом мы, все трое медленно — медленно, понял? — выходим из хижины, я беру вьючного осла, винтовку с патронами, и мы с дамочкой покидаем селение. А ты, русский, проследишь, чтобы черномазые свиньи стояли столбами, как Лотова жена! Как доберемся до немецкой миссии на озере Альберт, я ее отпущу. Но, не дай Бог, замечу погоню — приколю как поросенка, все ясно, русский?

В углу трудно закопошился Антип. Рюффо боком, волоча за собой Берту, шагнул к нему, примерился пнуть лежащего в голову, но в этот момент полог, прикрывающий вход в хижину колыхнулся и на пороге возник Кабанга.