– Пять-шесть тысяч лет? – предположил я, прибавив пару тысячелетий на всякий случай.

Ксенолог покачала головой, откинула назад волосы и сказала:

– Нет.

– Больше? – удивился я. – Но конечно, не старше… двенадцати тысяч лет.

– Нет, – улыбнулась она еще шире.

– Двадцать тысяч?

– Адриан, – она произнесла мое имя, словно имя ребенка… словно я был ребенком, – этим развалинам больше семисот тысяч лет. Возможно, больше миллиона.

Я едва не задохнулся, секунд десять ловя воздух ртом, словно рыба.

– Как?

Я даже не смог сформулировать свои вопросы. Как могли развалины выстоять так долго? Из чего они на самом деле были построены? Как они пережили сезонные наводнения в течение всех этих бессчетных эпох? Я заговорил почти неосознанно, настолько поглощенный собственными мыслями, что не замечал окружающего.

– Умандхи не могли это построить. Это делало бы их… намного старше нас. Они должны были развиться больше, чем мы…

Но суровая правда продолжала смотреть на меня с лазерного изображения.

– Они не могли построить ничего подобного. У них нет нужной технологии.

Валка остановила поток моих слов:

– И поэтому мы должны вернуться к Филемону и его «Неестественным грамматикам».

– Вы же не станете всерьез утверждать, будто бы умандхи оставались статичной культурой на протяжении по меньшей мере полумиллиона лет? Нам самим не намного больше четверти миллиона, и…

Я развел руки, пытаясь показать огромный размах человеческой цивилизации, как если бы мои растопыренные пальцы могли охватить все планеты, все звезды и всю Тьму между ними. Валка огорченно пожала плечами и отвернулась, теребя край рубахи. Уже не в первый раз мне показалось, что она недоговаривает о чем-то важном. Я вспомнил нашу недавнюю встречу с работорговцем Энгином и заговорил снова:

– Возьмем, к примеру, кавараадов. Этнография Чемачандры – как она называется? – Я никак не мог припомнить название книги и в конце концов сдался. – Он описывает кавараадов из префектуры Маттар на Садальсууде как культуру, приблизительно соответствующую нашему бронзовому веку. Вот почему он настаивал на охраняемом статусе планеты, когда дом Родольфо заявил о своих правах на нее.

– О своих правах… – повторила Валка, с кислым видом отхлебнув вина.

– Но раса кавараадов всего на пятьдесят тысяч лет моложе нашей! – возразил я. – Уверен, вы не станете объяснять разницу только тем, что они говорят.