Инквизитор оглянулась на меня в ожидании перевода. Она не разобрала моего имени в цепочке незнакомых слов. Внезапно я понял, что перестал дышать.

– Оно спрашивает, зачем вы лечили его, если снова собираетесь мучить.

Я не стал переводить фразу о защите. Какой в этом смысл?

– Марло! – Уванари закрутило головой, пытаясь взглянуть на меня. – Bakkute! Ты говорил! Ты обещал!

Его насмешки над собственным положением закончились. Оно нашло врага – меня.

– Оно спрашивает обо мне, – объяснил я инквизитору и продолжил по-сьельсински: – Asvatatayu koarin o-variidu, Uvanari-se.

«У меня не было выбора».

– Вы не должны разговаривать с допрашиваемым, а только переводить! – рявкнула инквизитор, отходя от решетки на полу под крестом, нетерпеливо дожидавшейся продолжения.

Агари включила записывающий модуль на своем наручном терминале и поднесла его к пухлым губам:

– Тринадцатое, ноль второго, шестнадцать тысяч сто семьдесят второго. Председатель: инквизитор Ка Эф Агари. Допрашиваемый: сьельсин-ксенобит, в сообщении из Калагаха названный Уванари. Ассистенты: братья Ром и Удан, а также переводчик из мирян.

Делая эти заметки, она прищурила черные глаза и опустила лицо к голографическому устройству на запястье.

– Ты был капитаном корабля, сбитого над этим миром?

Допрос начался в том же духе: холодный, отчужденный и бесстрастный, как сама эта комната. Я был при этом всего лишь прибором, заменой автотранслятора, какими привыкли пользоваться тавросиане, норманцы и экстры. Я и в самом деле старался быть чем-то меньшим, чем есть на самом деле, устраниться от этого ужасного действа.

«Просто уйди в себя», – мысленно повторял я. Не афоризм схоласта, а соломинка, за которую цеплялся молодой человек, оказавшийся так далеко от дома.

– Я Итана Уванари Айятомн, ичакта корабля «Йад Га Хигатте».

По ровному голосу существа я понял, что это был сьельсинский эквивалент представления по имени, званию и личному номеру. Мое сердце окаменело в ожидании крови, которая должна была вскоре пролиться.

Инквизитор Агари кивнула, выслушав перевод:

– Зачем вы прилетели на Эмеш?

Я заменил «Эмеш» на «этот мир», понимая, что название планеты ничего не скажет сьельсину.

К моему ужасу, Уванари в ответ лишь повторило: