- Впоследствии доложить Вашему Превосходительству с глазу на глаз, - промурлыкал Злиф.

- А куда ж они остальные-то досемь венут? - поинтересовался Чонки. - Ну что же, мистер Ретиф, вы с мами неплохо провели тремя, но веперь, похоже, сканавес опузается.

Он вздрогнул, ибо в дверь со звоном ударил топор, заставив ее подпрыгнуть вместе с косяком. Ретиф, стоя у окна, стягивал свою бледно-голубую неофициальную вечернюю куртку.

- Чонки, на сколько еще ты сумеешь вытянуться? - спросил он, перекрывая голосом грохот за дверью.

- Хммм, я унял, что на вас по уме. Сейчас посмотрим... - Чонки извергнул из левого рукава длинный кусок крепкого каната и перебросил его через подоконник. Канат отматывался виток за витком, и комбинезон на Чонки все более обвисал.

- Тут травное не пелегянуть, - пыхтел Чонки. Комбинезон уже свободно висел на жгуте, толщиной не превосходящем большого пальца, - выходя из унитаза, жгут охватывал ручку на двери туалета, пересекал комнату и исчезал в темноте за окном.

- А вес мой ты сумеешь выдержать?

- Наверняка; в тошлом пруду на гарнире я выдержал дольше полубонны на твакратный дюйм.

- Ты можешь точно сказать, где они изловили другой твой конец?

Чонки сказал. В тот миг, когда Ретиф перебросил ногу через подоконник, внизу вспыхнули факелы. Во двор вышел Гроачианский Посол во всей его церемониальной красе, образуемой рубчатой мантией в зеленых и розовых ромбах, треуголкой и усеянными самоцветами глазными фильтрами, искрившимися на каждом из пяти его глазных стебельков. Почетная охрана из четырех гроачей проводила его через ворота и погрузила в официальный лимузин, который, взревев неухоженным гироскопом, отчалил от тротуара.

- Чен балкон, - сказал Чонки сдавленным голосом, исходящим из небольшого утолщения, в котором помещались все его внутренние органы. - На перемонию цокатил, еще кинут сомок и всему ронец.

- Конец-то конец, - согласился Ретиф. - Но нам же с тобой охота посмотреть, как там все будет, а, Чонки?

- Зачем? Чего я тем петь не рогу, так это тех, кто строит безработную зину, когда подмуется.

- Не думаю, что тебе угрожает опасность повстречаться сегодня ночью с кем-либо из них, - сказал Ретиф.

Он обхватил теплый кожистый трос, образованный живой плотью, и стал спускаться.

Трос кончился в пятнадцати футах над брусчатым двором. Ретиф, прикидывая высоту, глянул вниз. В этот миг прямо под ним растворилась дверь, и из нее рысцой, на ходу прилаживая амуницию, выбежали два припозднившихся стража. Один из них машинально задрал глаз, узрел Ретифа и заскользил, тормозя и клацая по брусчатке церемониальной пикой. Второй зашипел и описал пикой дугу, целя острым наконечником вверх.