Олаф смотрел на своего воина прямо и уверенно, и тот склонил голову в ответ на его слова.

– В любом случае ты всегда можешь найти того, кто тебе поможет отправиться к Всеотцу на весенних играх, – улыбнулся молодой воин.

– Если только мой ярл примет мой вызов, – ответил с улыбкой Эвар.

– Почту за честь.

Олаф еще раз проверил состояние драккара и направился к ярлу Торду, когда его перехватил Гудред.

– Нам нужно поговорить.

Взгляд старого воина говорил сам за себя, и потому Олаф лишь кивнул в ответ и последовал за другом в гущу леса. Он и сам хотел потолковать со своим хевдингом, им было что обсудить.

Выбрали уединенное место, вдали от веселья и дозорных. Несмотря на то что именно Гудред позвал Олафа на разговор, начал речь молодой ярл.

– Меня мучают сомнения и тревога, старый друг, – произнес он. – Я все меньше доверяю ярлу.

– Есть основания? – Хевдинг решил дать высказаться своему ярлу. Он слушал своего вождя, казалось, без тревоги, и его спокойствие передалось Олафу.

– Не могу объяснить. Это, скорее, чутье.

– Или провидение богов.

– То, как Торд говорит… Перешептывается с Хрутом и смотрит на меня, улыбаясь. Как будто сам Локи[18] взирает на меня через него.

– В любом случае нужно верить своему чутью. Тем более, у меня тоже есть что тебе сказать.

Гудред достал из-за пояса небольшой сверток ткани. Аккуратно развернул его и показал Олафу наконечник стрелы и сломанное древко. Ярл покрутил его в руках, не заметив ничего необычного, и вернул другу.

– Это стрела местных. Что я должен был увидеть?

– Сравни с этой. – Старый воин достал еще одну стрелу, но уже целую.

– Они одинаковые… – начал было Олаф, вертя в руках оружие, но тут же осекся. – Эта длиннее, и наконечник тяжелее.

– Правильно. Вот это и есть стрела местных лучников. Их луки более массивные, предназначенные, чтобы стрелять на более дальние расстояния, чем наши, оттого и наконечник тяжелее, чтобы набрать скорости на излете.

– Тогда это чья? – Олаф снова взял наконечник сломанной стрелы.