— Что? Убить Вована?

— Да, все верно, ты его убьешь, своими руками. Нам тут проблемы из-за него ни к чему. А ты отправишься восвояси, слово даю.

Я переваривал услышанное, когда, вдруг, до меня дошло — да ведь он не знает, что задумал Спаун! А раз так, у нас еще есть шанс. Главное только потянуть время. Может, попытаться достать гребанного старикашку? Нет, я не знаю, сколько охраны за дверью. Инстинкт выживальщика велел не рыпаться.

— Боюсь, Пахомыч, не на того ты поставил. Я не продержусь против Вована и пяти минут.

— А для этого, Санек, есть такая штука. Мне хоть и годков не мало, но я не дурак, чтобы рисковать понапрасну, когда на кону такие ставки.

Дед достал из ящика стола две бутылки пива «Охота». Причем, на одной красовалась надпись «крепкое».

— Тебя щас в камеру проводят. К Вовану. Выпьешь с ним. Только крепкое не пей. Ему отдашь.

— Да Вована и ведро водки не свалит, — с сомнением произнес я.

— А бытылочка-то с секретом. Ты главно, сам не перепутай! Ну, так шо, договорилися?

— Хорошо, — я кивнул. — Все будет сделано.

— Ты уж не подведи, Санек. Иначе живым из города не выпущу!

Пахомыч, видимо, нажал тайную кнопку, потому что в комнате возникли четверо мордоворотов с повязками дружинников. На запястьях за спиной щелкнули наручники. Пахомыч спрятал Глок под полу пиджака и сунул в карманы моей куртки бутылки с пивом. Горлышки с жестяными крышечками выглядывают, как у похмельного забулдыги.

Конвоиры повели по коридорам, в которых я без труда опознал помещения под трибунами стадиона. Теперь понятно хоть, где нахожусь. Остановились перед тяжелой дверью с маленьким зарешеченным окошком. Сняли наручники, втолкнули внутрь. Через миг за спиной загрохотали замки. Я слепо заморгал, всматриваясь в темноту. Блин, а лампочек тут нет? Что-то огромное зашевелилось во тьме, в следующий миг обхватили медвежьи объятия.

— Ебаный насос! Опять ты, братка! А я думал, бросил ты, сучара, боевого товарища, нах!

Глава 73

Глава 73

Дверь камеры сварливо распахнулась, заставив прищуриться от хлынувшего света. Где-то наверху встревоженным ульем гудят наполняющиеся трибуны. Пора. Сердце забилось с нарастающей частотой в предбоевой лихорадке. Да, сегодня все решится. Сегодня я выйду на эту проклятую Арену в последний раз. И что бы ни случилось — будь, что будет. Тяжелая ладонь десантуры ободряюще упала на плечо. Под суровыми прицелами наставленных автоматов мы шагнули в коридор.

Пахомыч, сменивший тулуп с ушанкой на дорогую шубу и меховую шапку, вопросительно поглядел на меня из-за спин охранников. Едва заметно кивнув, я увидел одобрительную ухмылку на морщинистой роже. Пусть старый пердун думает, будто все предусмотрел. Пусть считает меня гнидой, способной прикончить товарища. Не учел он только одно — силу нашего боевого братства.