Словно услыхав его бубнеж, рогатый высунул длинный язык, осторожно лизнул пытающуюся вырваться Зюзю. А потом еще и еще раз.

— Эй! Этому уже хватит! Дай другому, — подсказал я.

Второй зверь, тоже разнюхав ништяк, быстро заработал языком.

— Должно сработать, — кивнул Валера, пряча жабу. — Я видел, как Юрик лизал перед битвой и что потом вытворял.

— Так лизни сам, раз такой уставший, — предложил я.

— Да чото я очкую, Санек. Сперва на животных эксперимент проведем.

— Им, походу, уже все пох. — Я вытащил револьвер.

В эту секунду олени разом взревели, копыта замолотили снег.

— Стойте, окаянные! — Егорыча отбросило в сторону.

Упряжь рванула со скоростью египетской колесницы и полетела в ночную даль.

— Мой Вепрь! — закричал Валера. — Там остался мой Вепрь!!! Убей их, Санек!

И ломанулся, забыв про усталость, вслед затихающему звону бубенцов.

— Нееет! — завизжала Лена.

Встал на одно колено в классическую позу стрелка. Сайгу не стал снимать со спины. Попаду из револьвера. Чертов Валера! Говорил же ему, всегда держать оружие при себе. Так нет, блин, тяжело ему, видите ли! А теперь скачет на линии огня, заслоняя сбесившихся парнокопытных, которые уже почти не видны во тьме.

— Черт!

Я убрал револьвер. Помог подняться Егорычу. Валере надо брать пример с него. Дед не расставался с мосинкой, даже гуляя по большой и малой нужде. Очень жаль было патронов, которые уехали в санях. Пригодились бы для моих калашей. Ну да ладно, есть же Сайга.

Лена смотрела на меня полными слез глазами.

— Там столько вкусняшек было, хотела тебя порадовать дома…

— Ладно, проехали. — Я взял у деда новую самокрутку.

— И что теперь делать? — спросила она.