– Ты верно догадался, – подтвердила начавшее зарождаться в сознании Маслова возмущение Ролаша: – Савф берёт их энергию. Жёстко берёт, но это уже не важно.

– Не важно кому? – Возмущение перешло в злость и он, неожиданно для себя, вдруг почувствовал, как к нему возвращается власть над телом: – Вам? Божкам? А мы что для вас? Коровы дойные?! – Сжав кулаки – это он уже мог, Игорь дёрнулся было всем телом, но Ролаша была начеку, моментально остановив его порыв.

– Мы – Боги. Мы – высшие. Вы должны служить нам. Так заведено.

– Кем? Заведено кем?

Но она уже его не слушала.

– Я согласна, Савф, – Произнёс его рот, против воли человека и Игорь увидел, как из его груди потянулся к Савфу поток блестящей как ртуть энергии.

– Принимаю тебя! – Грудь Савфа стала прозрачной и сквозь неё проступили очертания отливавшей воронённым металлом кляксы, как-то нервно пульсировавшей и шедшей короткими волнами. Ртутный поток, продолжавший истекать из груди человека, замер, приблизившись к кляксе, надулся мятым шаром и, выбросив из себя десятки тонких струек, принялся перетекать в жадно запульсировавшее тёмное пятно, начавшее немедленно светлеть.

Всё это Игорь наблюдал как бы со стороны, не имея возможности пошевелиться – Ролаша, несомненно уловившая его злость, приняла меры, страхуя себя от неожиданностей.

Как долго длился этот переход, или слияние, он сказать не мог.

Секунды? Часы?

Игорь был вне времени и всё, что ему оставалось – это следить на казавшимся нескончаемым потоком, одновременно ужасаясь и удивляясь тому, как много Божественного оказалось в его, таком небольшом теле.

Всё кончилось внезапно – короткая дрожь, словно сотни мурашек разом устроили забег от пяток к груди и широкий поток распался на несколько тонких ручейков, стремглав бросившихся догонять более быстрых товарищей.

– Словно на поезд опаздывают, – хмыкнул Игорь и замер – он был свободен. Ещё мгновение и пелена, позволявшее ему видеть мир таким, каким его видят Боги, пропала, возвращая окружающему привычный человеку вид.

– Ну наконец-то! – потянулся он всем телом, одновременно примечая, как зашевелились его товарищи на полу.

– Свершилось! – Возглас Бога нагнал его, когда он склонился над Чумом, помогая тому подняться на ноги. Помощь была нужна всем – тела людей била сильная дрожь и Чум, бывший прежде куда как сильнее Игоря, сейчас мог лишь слабо цепляться за его руки, не имея сил не то чтобы встать, но и просто опереться о товарища.

– Трепещи, смертный! – Голос Сверх-Бога был лишён каких-либо интонаций, но при этом он не был мёртв, произноси эти слова синтезатор бездушного механизма. Он был живым и слух начавших приходить в себя людей хорошо различал едва уловимые оттенки эмоций, медленно проступавшие сквозь равнодушные слова.