7

7

— Тебе нужно что-то поесть. — Марченко зашёл в маленькую комнату квартиры, где он, когда прибывал в К7—19, жил вместе с Яной и маленьким сынишкой. Супруга Егора без лишних слов согласилась приютить его друга.

— Я не голоден. — спокойно ответил Матвей, смотря в окно на пейзаж потускневшей Москвы.

— Ты не ешь четвёртый день. Не заставляй меня тебя кормить насильно. Мне этого хватает с малым.

— Мы могли их спасти, Егор. Какая разница, сколько дубликатов живёт в одном объекте? В одной Москве больше пятнадцати миллионов человек, неужели найдутся похожие?

— Матвей… Ты всё и сам прекрасно знаешь. — Егор обошёл небольшой столик и сел на диван у окна, — Есть устав. Есть закон. Мы не можем…

— Всё мы можем! — перебил оперативник, — Ты же живёшь здесь. Со своей семьёй. Я мог… Остаться там. Понимаешь? Спасти…

— Или умереть вместе с ними! — крикнул Егор, сразу понял, что может разбудить сына и снизил тон, — Послушай. Да, то, что произошло — это ужасно. Они не заслужили такой участи. Но это не твоя вина. Понимаешь?

— Это моя вина, Егор. Я — часть системы. Системы, которая их уничтожила. Это моя вина.

— Тебе возвращаться через пару дней. Что ты скажешь Раскалову?

— Я не собираюсь возвращаться.

— Что? — опешил Егор, — В каком смысле ты не собираешься возвращаться?!

— Я не могу. Смотреть в глаза этим свиньям, улыбаться этому упырю Раскалову. Выполнять задания, от которых гибнут ни в чём неповинные люди. Я слишком долго был марионеткой, друг мой. Сначала в руках отца, потом Академии, потом службы, теперь, вот, Раскалова.

— Матвей, ты сам выбрал этот путь. Ты сам решил стать оперативником, ты сам решил помогать Раскалову.

— Именно поэтому я виноват. — он встал с небольшого кресла и повернулся к Марченко, — И именно поэтому я должен всё исправить.

— Что ты собрался исправлять? — искренне удивился Егор, — Систему? Раскалова? Кашалотова попробуешь исправить?

— Сколько людей погибло из-за нашего вмешательства? Сколько мы загубили миров? И всё из-за того, что мы почему-то возомнили себя вершителями правопорядка. Мы прикрываем и оберегаем границы нашего объекта, но при этом в других устраиваем настоящий самосуд. Решаем кто должен править на выгоду нам, кого стоит убрать, а кого подчинить. И уж если система насколько несовершенна, то почему нельзя хотя бы пойти на уступки своим?! Мы же, сука, жизнь отдаём ради этой чёртовой организации. Почему ты не можешь забрать семью и жить у нас? Почему погибшие оперативники хоронятся не с почестями, как положено, а скромно и без лишнего упоминания? Почему в некоторых мирах подобные службы открыты и это не создаёт проблем?! Мы что, дикари, которые не смогут объяснить людям все прелести технологии квантового туннельного перехода?