– Какое-то дурновкусие, на мой взгляд. Видимо, он действительно сумасшедший. А то в последнее время я начал было сомневаться на его счет.

Я молча смотрела на императора, не понимая, зачем ему понадобилась.

– Видишь ли, – продолжил Рандевальд, – я начал подозревать, что Тайрус играл, как бы это сказать… некую роль. Уж слишком быстро он поумнел.

Я промолчала.

– Ты могла бы развеять мои сомнения, милочка, если тебе хоть что-то известно. Ведь мы оба обмануты моим племянничком.

– Мне кажется… – я постаралась припомнить подробно Тайрусовы инструкции. – Думаю, он боится вас, ваше величество.

– Боится?

– Да, ваше величество. Причем смертельно.

– Меня?

– М-м-м… не только.

Дьяболики напряглись, император резко выдохнул и выкатил глаза.

– Значит, моей матери?

– Именно. Дело в том, что Тайрус отверг ее предложение, – пробормотала я, вцепившись в юбку. – Поверьте мне, он на самом деле его отверг.

– Предложение? – вскинулся Рандевальд.

– Я не совсем в курсе этой истории, но вроде как слышала, что грандесса Циния несколько… разочарована вашей… зачисткой несогласных. Ей не понравилось ваше решение.

– Да, моя мать была против, – прищурился он.

– И тогда она обратила свой взор на Тайруса. Сперва все выглядело достаточно невинно. Грандесса начала консультировать внука по поводу его болезни, учила, как заставить себя отрешиться от голосов и выглядеть более презентабельно на публике…

– Неужели?

– Ваше величество, может… – начал было Живодер, но император оборвал его.

– Молчи, дьяболик! Я хочу выслушать. А скажи-ка мне, милочка, по этой причине поведение Тайруса так изменилось? Моя мать что-то напела ему в уши?