— Что посеешь, то и пожнешь! — кричу вслед падающему телу, задыхаясь от слепой ярости. Аполлон уже не слышит меня, он мертв. Кувыркаясь в воздухе, темная фигура тает в снежных вихрях под ногами.

Столпившись над мертвым телом на залитом кровью снегу, стая упырей зачарованно смотрит, как я опускаюсь, целый и невредимый. Рука с окровавленным перстнем поднята в победном жесте. Я не собирался убивать, он сам виноват. Не надо было трогать девушку, и не стоило называть меня марионеткой.

Обвожу взглядом бойцов:

— Они забрали Виргинию.

Упыри молчат, угрюмо ощерившись. О Шакале никто больше не думает.

— Стало быть, штурмуем Олимп.

На лицах улыбки, ледяные искры в волчьих глазах.

Севро злобно хихикает.

42 Война на небесах

42

Война на небесах

Возвращаться в крепость нет времени, да и зачем? Все, кто мне нужен, здесь. Мой маленький отряд, быстрый, преданный и озлобленный, сильнее любой армии. Стягиваю с мертвого Аполлона отражающую броню и надеваю на себя. Золотистая нанопленка разливается, как жидкое масло, обволакивая все тело. Трофейные гравиботы достаются Севро, но оказываются безобразно велики, так что нам приходится поменяться, тем более что фичнеровские мне, наоборот, жмут.

— Чьи это? — спрашивает малыш.

— Папашины, — подмигиваю я.

Хищное темное лицо расплывается в улыбке.

— Значит, ты догадался?

Я киваю и поясняю:

— Сидит запертый в подземельях Аполлона.

— Так ему и надо, глупому эльфу, — скалится Севро. Странные у них отношения.

Прилаживаю шлем, хлыст, перчатки, настраиваю импульсную защиту. Плащ-невидимку отдаю Севро, ему быть моей тенью. Затем велю бойцам связаться друг с другом поясами.