Гравиботы способны нести человека, у которого в каждой руке по слону, и меня с половиной упырей поднимают в воздух с легкостью. Малыш подхватывает остальных, и мы отвесно ввинчиваемся в густую снежную пелену, устремляясь к небесному Олимпу.

Кураторы слишком заигрались, нельзя мухлевать до бесконечности. Они были в курсе, что я опасен и отличаюсь от других, а значит, рано или поздно сорвусь с цепи. Успокоили себя, что я еще ребенок? Идиоты. Александр Великий был не намного старше, когда начал свои победоносные походы.

Рукотворная гора парит почти в двух километрах над долиной Аргоса. На круто вздымающихся заснеженных склонах не видно ни входов, ни посадочных платформ, а венчающие вершину стройные башни цвета слоновой кости, похожие на торчащие клинки, скрыты в густых облаках. Поднявшись к замку, зависаю над самой верхней террасой, и упыри, отстегивая пояса, спрыгивают один за другим на мраморные плиты.

Жмемся на корточках к каменному парапету. Далеко внизу простираются туманные марсианские равнины, обрамленные скалистыми холмами Минервы, лесными угодьями Дианы и горным хребтом, где мое войско отсыпается в замке Юпитера. Там бы сейчас спокойно спали и мы, не приди этим идиотам в голову идея похитить Виргинию.

Зря они это сделали.

Золотая броня почти не чувствуется, облегая тело, словно вторая кожа. Открытым остается одно лицо с черными полосами боевой раскраски на лбу и щеках — смесь золы с жиром у волков всегда с собой. Глаза горят огнем мести, грязная копна золотых волос спадает на плечи. В правой руке серп-тесак, на левой — перчатка с полевым излучателем. На поясе молекулярный лезвие-хлыст — которой я, правда, не владею. Под изломанными ногтями грязь, пальцы на левой руке обморожены. От косматого белого плаща, испачканного свежей кровью куратора, на километр несет падалью. Надвигаю на глаза капюшон из волчьей головы, остальные следуют моему примеру. Мы дикая стая, жаждущая крови.

Надеюсь, будущим покровителям это зрелище нравится, иначе мы можем считать себя трупами.

— Нам нужен Юпитер, — шепчу упырям, — найдите мне его и не подпускайте близко других. Ведьма, бери мои гравиботы и лети за подкреплением, живо!

Оставшись босиком, поднимаюсь во весь рост и кулаком в импульсной перчатке вышибаю входную дверь с террасы.

Венеру застаем в спальне тепленькой — в шелковом белье, на роскошной кровати. Оружие и броня, с которых стекает тающий снег, свалены у камина. Так и есть, это она помогала Шакалу на перевале. На золоченом ночном столике — виноград, пирожные, бутылка вина. Кураторша отчаянно вырывается, прижатая к кровати четырьмя упырями. Надежно привязываем ее за руки и ноги. Золотые глаза таращатся в страхе и изумлении, она едва может говорить.