– Вам довелось через многое пройти. Как вы себя чувствуете?

– Мне нужно подать рапорт командору Зиме, – ответила на это Линне.

Медсестра покивала головой, словно слышала это постоянно.

– Я держу ее в курсе вашего состояния. И не сомневаюсь – она будет рада узнать, что вы пришли в себя.

– Это касается нашего боевого задания, – сказала Линне.

В голове у нее гудело.

– Прошу вас.

– Может, хотите поужинать? – предложила сестра.

– Я хочу поговорить с командором.

У нее заурчало в животе. Вот предатель.

Медсестра осмотрела перевязанные руки Ревны и прищелкнула языком. Потом задернула занавеску на кровати девушки и повернулась.

– Я принесу вам поесть. И вызову командора, – добавила она, не давая Линне времени запротестовать.

Еда. Самая что ни на есть настоящая еда. Лучше вареной овсяной крупы без соли и кусочков дичи, по вкусу напоминающих древесную кору. Линне задумалась о стейке из оленины, хрустящей жареной капусте и чае с капелькой рома из сахарной свеклы.

Медсестра принесла говяжий бульон. Не совсем то, о чем мечтала Линне, но все же лучше овсянки. Сестра помогла ей сесть, и Линне вычерпала разварившийся лук с ячменем с вожделением, которого прежде никогда не испытывала перед армейской кухней. На миг жизнь показалась ей поистине прекрасной – мягкая постель, горячая пища. Надежные друзья. Когда она дочиста выскребла миску, вошла Тамара.

– Добро пожаловать домой.

Она улыбалась, но темные круги под глазами говорили о долгих бессоных ночах, а уголки губ, казалось, приподнялись лишь значительным усилием воли.

Линне отложила миску в сторону.