– Все вокруг было охвачено огнем. Аэроплан, на котором мы летели, разбился. Нас никто не искал.

Он сухо, хрипло рассмеялся.

– Очень убедительно. Две девушки, которым нет еще даже двадцати, умудрились сделать то, чего на сегодняшний день не удавалось ни одному инженеру Союза.

Линне почувствовала, что у нее под мышками и под воротником скопился пот. Но если сейчас снять куртку, сложится впечатление, что она нервничает.

– Он уже был готов к вылету.

– В котором должны были участвовать три человека.

Она согласно кивнула.

– А вы, стало быть, привели его в действие только своими силами и, соответственно, разбили.

– Дай мне карту. Я показывала Тамаре… покажу и тебе. Вы что, не послали поисковую команду?

Ну скажи мне, пожалуйста, неужели они ничего не нашли? Линне затряслась. Ей хотелось его ударить. Вернуться бы в те дни, когда она в его глазах еще не стала женщиной, а он не стал… чем бы он там ни стал, и она бы его ударила. И это, по-видимому, самым милым образом разрешило бы их спор.

Она отодвинулась от стола и положила на колени руки. Затем сказала, не в состоянии скрыть в голосе боль:

– Мы сделали все, чтобы вернуться домой. А теперь…

А теперь сбывались предсказания Ревны.

Его ручка с треском переломилась. Таннов швырнул ее на стол, закрыл руками лицо и прижал к глазам пальцы.

На этот раз молчание не имело никакого отношения к игре в «кто кого переждет». Теперь это была игра в «кто первым вернет самообладание».

Первым, конечно же, взял себя в руки Таннов. Он выпрямился и вытащил портсигар. Взял сигарету и подтолкнул его ей. Закурить сейчас было бы здорово. Она насладилась бы ее вкусом. Но на том конце сигареты по-прежнему сидел Таннов. И она больше не знала, как к этому относиться.

– Нет, спасибо.

Скаровец прикурил.

– Я хочу помочь, – сказал он.