– Тогда поверь мне.

– Да верю я, верю, – сказал он с таким жалобным видом, что она чуть на это не купилась.

В нос ударил кисловатый аромат расидина. Она раздула ноздри, стараясь вдохнуть его, не выказывая при этом охватившего ее отчаяния.

– Тогда почему я здесь?

– Потому что никто другой тебе не поверит, – ответил он, – ты исчезла на вражеской территории, причем исчезла с дочерью врага. На фоне ее отца и занятий запрещенной магией куда проще решить, что всю эту историю ты сочинила. Но если скажешь мне хоть что-то похожее на правду…

– Я говорю тебе правду! – сказала она. – Единственную. Другой у меня нет. Почему бы тебе не вернуться в Мистелгард, притащив с собой труп Змея?

– Мы послали поисковый отряд, – сказал он, – и позаботимся о Змее или о его останках.

Она с отвращением фыркнула.

– Но нашей заслуги в этом не будет.

– Поверь мне на слово – тебе не нужна такая заслуга.

Ее руки сильнее обхватили чашку. Поначалу она хотела швырнуть ее ему в рожу, но достаточно владела собой и понимала, чем это может обернуться. Поэтому с такой силой сжала чашку, что боялась, как бы та не разлетелась вдребезги.

– Ложь – враг Союза.

– С твоей правдой тебя бросят в тюрьму.

Он швырнул блокнот на стол, заставив Линне отпрянуть.

– Как ты не понимаешь? Откуда Ревна могла узнать, как поднять Змея в воздух? Как выжила при падении, хотя это еще никому не удавалось? И откуда ты знаешь, что она не собиралась привести сюда эльдов?

– Потому что я знаю ее.

Линне упорно цеплялась за мысль о Ревне, которая сейчас спит на больничной койке, уповая на своего штурмана. Вместе мы выстоим против предъявленных нам обвинений.

– Мы несколько дней боролись за свои жизни. Неужели ты не помнишь, что это такое? Или «Скаров» вытащил это из тебя с помощью небольшого набора инструментов в черном футляре?