— По какому праву вы вломились в мой дом? — вылетел хозяин на верхний пролет лестниц.

На господине Нилсе красовался полосатый зеленый костюм: то ли он куда-то собирался, то ли пришел откуда-то, но выглядел запыхавшимся.

— Разбирательство относительно убийств, — четко сказал капитан Даркси.

— И это касается меня? — недовольно выпятил грудь господин Нилс, покручивая жидкие усы. Его небольшими быстрые глазки неприязненно бегали.

— Могу я начать? — негромко осведомился Сварт у капитана Даркси, который сурово рассматривал то господина Нилса, то Сварта.

Даркси неохотно кивнул, чего и дожидался Сварт. Значит, морской страж не находил в себе достаточно красноречия. Забавно! Сварт начали издевательски вежливо:

— Уважаемый господин Нилс, вы оказались в круге подозреваемых. Если это досадное недоразумение, я готов испытать на себе всю строгость вашего наказания. А пока, с позволения глубокоуважаемых морских стражей и капитана Даркси, попрошу всех собраться в обеденном зале.

— Пусть стража расправляется с вами, когда выяснится, что это нелепый фарс! — упер руки в бока неудачливый кандидат в мэры.

— Не так быстро, не так быстро. Итак, пройдемте. Ведь честному человеку нечего бояться.

— Естественно! — вскинул голову господин Нилс, щуря глаза.

Казалось, он видел Сварта насквозь, и Сварт видел его. А Даркси хотел бы видеть, но не хватало то ли опыта, то ли коварства. Сварт насмехался над молодым капитаном стражей, он всегда подменял эти два понятия. Сумеречный Эльф понимал Даркси: честному человеку сложнее рассмотреть планы бесчестных, вычислить их темные затеи. Он привык ловить и уничтожать пиратов, угрожавших Свифтфишу, а не обвинять в гнусных убийствах кандидатов в мэры.

— Итак, можно начинать? — учтиво спросил Сварт.

— Да. Начинайте, — кивнул Даркси.

Все слуги и домочадцы собрались в зале, где возле стены стоял запыленный рояль, на окнах в массивных рамах колыхались угрюмые портьеры. Наборный паркет натирался старым слугой, который, кажется, и не заметил, кто вошел. Между тем, все остальные выглядели крайне взволнованными.

Сварт ждал начала представления, едва сдерживая ухмылку. Он виделся себе канатоходцем, что искусно танцует на тонкой струне, натянутой над пропастью. Как в детстве. Над толпой, желающей падения и восторгавшейся легкостью акробатов. Как в те проклятые годы, от которых он мечтал избавиться без следа, захватить власть. И вместо улыбки едва не вылез ожесточенный оскал. Но начало шоу требовало серьезности, так что Сварт начал заискивающим тоном:

— Мы все знаем, что город был потрясен чередой страшных убийств сыновей известных торговцев. Но кто же убийца? Вы не знаете ответ? Мы ведь все хотим знать. Никто из здесь присутствующих не скажет его имя? А мне кажется, мы все знаем.