– И, кажется, знаю, почему Агнес ищет меня. Лаклан проводил анализы на образцах, взятых у твоей сестры, и на отчете о них стояла пометка «носитель». Думаю, моя ДНК обладает особыми свойствами. В записях Агнес указано, что она агрессивная и распространяется по клеткам…

– Как вирус, – заканчивает Цзюнь Бэй.

И замолкает. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь окна, играют с черными прядями ее волос.

– О боже! Боже мой! – вскрикивает Цзюнь Бэй, прижав руки к щекам.

Мое сердце пускается вскачь.

– Что случилось?

– Я знала, что у меня есть сестра… видела, как Лаклан проводил анализы на ее образцах, и мне всегда хотелось узнать о ней больше, но он отказывался говорить со мной об этом. А когда я продолжила расспрашивать, образцы исчезли. Поэтому во время побега из лаборатории это единственное, что мне не удалось унести с собой. Я украла работы Лаклана, ключ к его шифру, его заметки, все. Но не смогла ничего найти о сестре, с которой делила один резервуар. Я даже не видела ее ДНК. Но мне всегда хотелось узнать о ней побольше… провести собственные опыты.

– Но ты не могла, – говорю я. – Ведь у тебя не было ее генома или образца тканей.

– В том-то и дело. – Цзюнь Бэй вскидывает руки. – Я не знала ни ее генома, ни каких-то отличительных черт… ничего. Но существовал способ, с помощью которого я могла это выяснить. Мы ведь росли в одном резервуаре, верно? Как близнецы в утробе матери. И она погибла от гидры. А значит, попросту взорвалась.

Я моргаю, с ужасом представляя, как Цзюнь Бэй росла в том же резервуаре, где взорвалась ее сестра. Хотя это не так уж жутко, как кажется. Многие люди поглощают своих близнецов в утробе матери и оставляют в себе часть их ДНК. При этом большинство из них даже не знают, что это произошло. Так что Цзюнь Бэй вполне могла вырасти с несколькими клетками своей сестры, оставшимися внутри нее.

И если она хотела изучить ее ДНК, ей требовалось лишь найти эти клетки и вычленить их.

И от этой мысли у меня перехватывает дыхание.

– Что ты имеешь в виду, Цзюнь Бэй?

Разволновавшись из-за нашего разговора, она начинает расхаживать по комнате.

– На моем теле есть участки, на которых у меня так и не получилось изменить ДНК на собственную. Пятна на щеке, руке и лодыжке. Я постоянно пробую изменить их, но каждый раз, восстановившись, кожа становится такой, как у тебя. Думаю, именно туда изначально попали клетки моей сестры, которые прятались там всю жизнь, пока я не решила их вычленить. Но одно место никогда не менялось. Правда, я даже не пыталась от него избавиться. Это твоя половина мозга.