Комната перед глазами начинает раскачиваться, словно корабль на вздымающихся волнах, которые обрушиваются на спайку, порождая дробление.

И под мой горестный крик мой разум делится на две части.

Глава 42

Глава 42

Катарина

Перед глазами все плывет, а в ушах пульсирует кровь, когда я падаю на бетонный пол и перекатываюсь на бок, хватая ртом воздух. Я все еще нахожусь в лаборатории проекта «Заратустра», но теперь уже в комнате со стеклянной стеной, сквозь которую видно горы. Снаружи бушует гроза, затянувшая облаками небо и обрушивающаяся каплями дождя на окно. Стая голубей кружит над землей, оглашая воздух тихими мелодичными криками, а кончики их перьев отсвечивают ярким зеленым светом. Но когда мы прилетели на «Комоксе», не было ни шторма, ни голубей.

Я не в настоящей лаборатории проекта «Заратустра». А снова попала в симуляцию.

– Нет, нет, – поднимаясь на колени, шепчу я.

Стены лаборатории покрылись трещинами, а пол вздымается. Я чувствую, как разрушается имплант, но меня не должно быть здесь. Я попыталась вывести его из строя, позволить Цзюнь Бэй завладеть и моей частью мозга, но у меня ничего не вышло. Я до сих пор жива, хотя океан ее разума бушует по другую сторону стены.

Цзюнь Бэй все еще пытается добиться дробления, но ее силы на исходе. Инфекция с каждой секундой все сильнее пожирает ее тело. Нужно помочь ей закончить вакцину. И как можно быстрее. Тяжело дыша, я оглядываюсь по сторонам. Боль пронзает череп, мысли путаются. Имплант работает на последнем издыхании, а в стене между мной и Цзюнь Бэй появляются новые трещины, неровные края которых усиливают напряжение. Вот только это все равно происходит слишком медленно. Должен быть способ проломить стену, чтобы она смогла закончить дробление и исправить вакцину. Нужно выяснить, как отдать ей свою часть мозга, как позволить импланту поглотить меня, как сдаться.

Но в том-то и проблема. Я не умею сдаваться. Я несколько лет прожила на поверхности, изо всех сил стараясь остаться в живых. Я пережила вспышку гидры, насилие, все ужасные события последних нескольких месяцев и все, что мне довелось узнать. Всю мою короткую жизнь мне постоянно что-то угрожало, но я всегда находила силы и возможность продолжать дышать и сражаться.

И все, что я умею – это выживать.

Я стискиваю руки в кулаки. Может, нужно просто закрыть глаза и расслабиться. Это будет нелегко, учитывая пульсацию в голове, но я постараюсь.

За окном сверкает молния, а воздух сотрясает раскат грома. Птицы летают под облаками и планируют между деревьями. Дверь в лабораторию распахивается, и в нее вваливаются тощие, неопрятные и босые дети. Которые тут же устремляются ко мне.