— И чем вы можете нам помочь, если свою жизнь устроить не можете?

— Вывод некорректный! — не вынес несправедливости Вершинин, за что Бекк ненавязчиво наступил ему на ногу.

— Некорректный?! — возопил Шаман. — А тысячи соплеменников в биореакторе Портон Даун? Где вы были?

Пацаны ощетинились стволами.

— Мы же не могли объявить Англии войну! — примирительно заявил Вершинин.

Так получилось, что майоры доверили ему главную болтологическую часть.

Шаман неожиданно успокоился.

— Понятное дело! Свои проблемы решали. Опять же умысел был — сначала сплавили весь человечий мусор в Лондон, а потом решили чужими руками его утилизировать.

— Вы несколько тенденциозно интерпретируете события! — скромно заметил Палыч.

— Че он такое сказал? — выразил общее недоумение Герка.

Шаман продолжил, судя по отсутствию реакции, старый был глух как пень и вел разговоры больше сам с собою.

— Хотя скоты среди арестованных конечно попадались. И изрядные. Куча евреев опять же пострадала ни за что. Ну как ни за что? Прятались за русскими фамилиями вот им и перепало. Много чего я повидал, пока сидел в фильтрационном лагере.

Шаман вздохнул, пошамкал беззубым ртом. Межеедов впитывал каждую его реакцию. Согласно имеющейся в его чипе информации Эдвин Кулебакин был единственным удачным исходом беспрецедентного эксперимента по созданию идеального солдата и убийцы. Но нет. Перед ним сидел обычный старик, столетняя развалина. Должно быть, когда меняет трусы, у него бесконтрольно капает с конца. Если конечно он меняет трусы.

— Как же так? — сокрушался Костя.

До этого он старался не думать о собственном будущем, теперь же он словно видел себя в конце жизни. Ничего не осталось от сверхспособностей, лишь изношенная человеческая оболочка. Самая обыкновенная.

— Приведите арестованного! — приказал Шаман.

— Ась? — не понял Демьян.

— Лысого фермера приведи! — рявкнул Шаман.

Он и нормальную дисциплину не смог наладить, сокрушался Межеедов, не понимая, что и дисциплина была и выучка молодых бойцов, только минула чертова уйма времени, и идеальный боец устал.

Впрочем, вскоре Косте стало не до переживаний и пришлось вспомнить боевые навыки.