– Мол.

– Он что-то совершил? – руки растерли шею, после чего зарылись в густую гриву практически полностью седых курчавых волос, начиная массировать кожу головы. Ситх стоял все так же неподвижно, но ощущение опасности, окутывающее его, исчезло.

– Скорее, не совершил, – слегка усмехнулся Палпатин, наслаждаясь массажем. Темный владыка не признал бы этого даже под пытками, но эта незатейливая ласка и ощущение заботы, причем проявленное вовремя, именно тогда, когда надо, ему очень нравились. А еще ситх обожал, когда ему перебирали волосы. Это успокаивало и расслабляло, к дикому изумлению мужчины, шокированного когда-то осознанием такой подлости от собственного тела.

– То есть?

– «Правило двух»… Я должен выбрать, – прошептал Сидиус, окончательно закрывая глаза.

– Должны? Кому и что? Лишить себя верного, абсолютно преданного лично вам ученика, только потому, что так решил кто-то когда-то? Вы никому ничего не должны, тем более каким-то древним покойникам. Вы – Владыка. Только вам решать, что делать. Добровольно лишить себя невосполнимого ресурса или расширить свои возможности.

– Хм! – Сидиус нахмурился, пока пальцы женщины продолжали массировать голову. – В этом есть резон, но я все-таки принадлежу Линии Бейна. Есть определенные правила, которые не мне менять.

– Если не хотите менять старые правила, тогда, может пора установить новые? Для новой Линии?

Нежные губы скользнули по виску, заставив глаза вспыхнуть солнцами Татуина.

– Искушаешь? – прошептал ситх, прищурившись. Женщина выдохнула ему в затылок.

– Что вы, Владыка. Я не смею.

Простучали каблуки и чужое присутствие исчезло. Лицо Палпатина стало жестким, глаза просто пылали в тени накинутого вновь на голову капюшона.

– Не смеешь… Ты?

* * *

Энакин Скайуокер, Дарт Вейдер, наблюдал, как вокруг стоящей на паркетном полу огромного зала для приемов невысокой девушки увиваются кавалеры. Голубые глаза сузились, отмечая самых настойчивых смертников, ситх запоминал, прикидывая про себя, какие именно надо принять меры. С одним он уже разобрался, Раш Кловис погиб во время очередного этапа гонок на яхтах. Очень несчастный случай, и вот уже все скорбят, что явный фаворит не дошел до финала состязаний, выбыв по причине безвременной гибели.

Увы и ах, жестокая судьба… Королева Амидала тогда скорбела, но ничто не вечно, и вот уже сенатор Наберрие вновь украсила высший свет своим присутствием. Как всегда красива, как всегда мила и дипломатична, как всегда идеалистично настроена… м-м-м… Нет, идиоткой назвать ее нельзя, в Сенате такие не выживают, вот только… Амидала была идеалистичной аристократкой, ставящей свои убеждения выше жизней окружающих.