Кеноби ласково улыбается, глядя на спящего падавана, пускающего слюни на подушку. У Энакина изможденный вид, он явно практически постоянно был на ногах все это время, не отдыхая, и теперь спит, не чувствуя, как мужчина с легкостью поднимает его на руки, относя в комнату, как укрывает одеялом вечно мерзнущего татуинца, как ерошит волосы.
Оби-Ван улыбается, отмечая как золотится кожа его воспитанника, его
Недаром Шми говорила, что у мальчишки нет отца.
Он вспоминает убежденность Квай-Гона в избранности татуинца, постоянные подозрения и недоверие Совета… Они всегда были против них.
Мужчина пожимает плечами и идет на кухню. Он уже давно не пил любимый чай. Чайник закипает молниеносно, от чашки исходит упоительный аромат… Кеноби садится в кресло, обдумывая так неожиданно пробудившиеся воспоминания.
Он знает, кто он. Не жалеет, что никогда не попадет на свою родину – да и не хочет, если честно. Королеве не нужен конкурент, ей нужна послушная принцесса – Зимняя Леди. Стать Рыцарем? Чемпионом? Можно, но ему надоело быть марионеткой и исполнителем.
Ему действительно повезло: там он был бы вечно на вторых ролях, если не хуже – мир сидхе жесток. Здесь он будет первым. Ему это вполне по силам.
Из-за двери слышится удар и ворчание – Энакин проснулся. Кеноби довольно щурит ледяные глаза. Теперь он понимает, почему они так привязаны друг к другу и почему постоянно конфликтуют.
Лето и Зима. Холод и Жара. Они противоположности, которые неразрывно связаны друг с другом.
Они команда.
Они те, кто будет править миром, и никакой канцлер –
В глазах джедая… сидхе… кружится буран, который бестрепетно встречает песчаная буря в радужках Энакина.
И плевать на всех ситхов, джедаев и просто политиков этой галактики.
– Здравствуй, падаван.
– Мастер!
Скайуокер бросается к нему, и Кеноби обнимает своего брата. И плевать, что не по крови…
Хотя… Кто знает?