В груди ядовитыми змеями шипели гнев и ревность.

Парень так и не смог выпустить обуревающие его эмоции в Силу, вместо этого он спустил их, как собак с цепи, на крайне вовремя подвернувшегося под руку ситха и одержал сокрушительную победу.

И пусть сердце болело при виде умирающего мастера, пусть настырный Джинн практически силой вырвал обещание обучать Скайуокера – Кеноби чувствовал себя более свободным, чем он был.

Он выполнил свое обещание, став мастером Энакина, но порванные Узы это не восстановило, а новых не появилось.

* * *

В третий раз все произошло буднично.

На этот раз, видимо, для разнообразия, Оби-Ван не был свидетелем происходящего. Он висел на стене, распятый, прикованный цепями, невменяемый от боли.

Вентресс, похотливо постанывая, лупила его боевым бичом – с оттяжкой, размеренно, и еле живой джедай поначалу даже не обратил внимания на скользнувшую по сознанию странную мысль.

Маска – ситхское устройство для пыток – надежно блокировала Силу и все чувства, кроме слуха, так как Вентресс хотела, чтобы джедай слышал все, что она говорит. Оби-Вану было не до этого.

Боль перешла все границы, мужчина медленно, но верно впадал в шок, который грозился закончиться его смертью. Изувеченное тело отказывалось повиноваться, и воткнутый в ногу кинжал стал последней каплей, погрузив Кеноби в блаженное забытье.

Он пребывал в беспамятстве, не понимая, что только что разорвались последние Узы, тянущиеся к Ордену, не зная, что только что от него отказались в третий раз.

– Что? – слабо прошептал Энакин, моргая. – Нет. Нет! Он жив! Мой мастер жив! Я знаю!

Мейс кисло взглянул на истерящего парня, в темных глазах на миг промелькнуло сочувствие.

– Скайуокер, – тяжело вздохнул корун. – Оби-Ван мертв. Мы не чувствуем его в Силе. У тебя есть два дня отпуска, а потом тебе назначат нового мастера. Ки-Ади-Мунди.

Цереанец вежливо склонил голову, печально поджав губы.

Скайуокер коряво поклонился и вышел, пошатываясь. Йода покачал головой, вспоминая опухшее лицо падавана с красными от усталости и слез глазами.

– Оправится он. Время лечит.

Кеноби понадобилось полтора месяца, чтобы нащупать лазейку. Полтора месяца адской боли от пыток, отчаяния и надежды. Момент, когда его подхватили руки не перестававшего все это время искать Энакина, стал одним из счастливейших в его жизни.

Оби-Ван провалился в темноту, наполненную изменениями.