…Они остановились у обмелевшего болота, сплошь покрытого ярко-зеленой травой. Вокруг поле, до леса километра три, рядом овраг, а за ним болото. Незаметно не подойти.

Быстро вскипятили воду, открыли мясные консервы, нарезали овощи и хлеб. Ели в два захода – половина набивала желудки, половина стерегла, потом менялись.

Седой с помощником осмотрели подбитый грузовик, кое-как заклепали место протекания, долили тосола и решили не гнать больше семидесяти. А если прижмет, бросить машину – из-за старого хлама нет смысла рисковать жизнью.

Дорога приучает человека молчать. Сам с собой не наговоришь, а напарник и так знает, что ты скажешь. Голод общения утоляли на остановках либо дома. И сейчас у стола, чью роль выполняло старое одеяло, возник разговор. Тема одна – новая война.

– Через Желтые Пески и Ушкур не пройти. Столпотворение у моста и парома. Если, конечно, их не раздолбали.

– Проскочим. Так даже лучше, никто не налетит, побоятся…

– Э-эх-х! Откатались мы по Зоне! – Худощавый смуглый водитель с выпяченной нижней губой смешно дул на ложку и осторожно подносил ее ко рту. – Амба, приехали…

– Ладно, Горик, не гони. Не первый раз пацаны землю делят. Ты еще молодой, не помнишь, как лет двенадцать назад сцепились на востоке.

– А ты помнишь? Всего на пять лет старше. У тебя, Кнут, одна сказка: раньше да раньше…

Седой сидел рядом, молча опустошал банку, в разговор не лез. В голове копошились те же мысли, но он держал их при себе.

– Это Ролка мутит, – вставил степенный сорокалетний Велимир. Неторопливым жестом он вытер усы и добавил: – Все хочет новую нитку проложить. Не ему идет процент за проезд, вот и бесится.

– Ролка не один работает. Грав с ним, да все центральные группировки.

Кнут облизал ложку, бросил банку в целлофановый пакет и подхватил бутылку с водой.

– Война – она сука прожорливая. Горючка, патроны, оружие нужны. Кто все повезет? Опять мы. Никто своих парней на перевозки не поставит, и так их мало. Так что без работы не останемся.

Велимир отвалил в сторону, достал сигареты, потряс зажигалкой, проверяя, есть ли газ, прикурил.

– А ты, старшой, чего молчишь?

Седой пожал плечами, хмыкнул. Глаза скользнули по фигурам боевиков, сидящих метрах в сорока и стерегущих дорогу.

– Там видно будет, – ответил он наконец. – Сперва до Ламакеи надо добраться.

Он встал, потянулся, махнул руками, разгоняя усталость.

– Зови ребят, пусть поедят – и в путь.