Чужие глаза. Глаза врага. Глаза смерти.

– Да.

– И человека?

– Особенно человека. Человека всегда есть за что убить.

– А… ребёнка? Есть что-то, что могло бы тебя заставить убить ребёнка?

– Нет. Если бы я… Если бы я сделал такое, это был бы уже не я.

Странный разговор. Страшный разговор.

– Я всегда знала это, – Аска закрывает глаза, черты её лица смягчаются.

Неожиданно она протягивает руку к карману, закреплённому на поясе комбинезона, что-то достаёт и протягивает раскрытую ладонь вперёд.

– Как думаешь, что это, Синдзи?

На чёрной ребристой поверхности комбинезона, обтягивающую тонкую ладонь девушки, лежат небольшие кругляши янтарного цвета… А ведь это и есть кусочки янтаря. Но мне почему-то хочется назвать их…

– Слёзы солнца.

И я называю их именно так.

Аска удивлённо смотрит на меня.

– Почему ты так их назвал?

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Мне кажется, что так я называл янтарь в детстве. Мне даже кажется, что когда-то уже видел такие кусочки…

– Это раньше были бусы, – слегка улыбнулась Лэнгли. – Они мне всегда нравились… Я не знала, что такое янтарь… Но мама рассказывала, что редко – очень редко, когда солнце всё-таки плачет, его слёзы падают на землю и превращаются в такие камушки…

Девушка замолчала. Рука Аски с силой сжалась в кулак.

– Прости, – тихо произнёс я.

– Глупо просить прощения за то, в чём не виноват, – Лэнгли абсолютно спокойна. Неестественно спокойна. – Ты не виноват. Ты – не виноват…