– Я, наверное, пойду… – я оттолкнулся плечом от нагретой солнцем брони машины и зашагал к трейлеру.
Это было произнесено тихо, очень тихо. Я не должен был этого услышать, но всё-таки…
– Спасибо…
На секунду замираю, а потом слегка усмехаюсь и продолжаю идти, бросая на ходу нарочито-небрежным тоном:
– Лэнгли, если что – я буду рядом…
Но последнее моё слово услышит только ветер.
– …всегда.
* * *
Буй номер 640239 типа РГБ-1 терпеливо ждал, покачиваясь на глубине нескольких метров в тёплых водах Тихого океана у восточного побережья острова Хонсю.
Буй номер 640239 типа РГБ-1 терпеливо ждал, покачиваясь на глубине нескольких метров в тёплых водах Тихого океана у восточного побережья острова Хонсю.
Буй ждал своего часа.
Буй ждал своего часа.
Он был рождён далеко отсюда, давно отсюда – в стране, которой больше нет, но которая всё ещё есть. Буй был одним из многих. Их были сотни, тысячи или даже больше. Долгие годы буй просто лежал на складе, погружённый в странный полусон-полуявь…
Он был рождён далеко отсюда, давно отсюда – в стране, которой больше нет, но которая всё ещё есть. Буй был одним из многих. Их были сотни, тысячи или даже больше. Долгие годы буй просто лежал на складе, погружённый в странный полусон-полуявь…
Буй ждал своего часа.
Буй ждал своего часа.
Где-то за стенами склада наступал застой, который сменяла перестройка. Менялись правители, менялся мир. Падали старые флаги, поднимались новые. Друзья становились врагами, враги – заклятыми друзьями.
Где-то за стенами склада наступал застой, который сменяла перестройка. Менялись правители, менялся мир. Падали старые флаги, поднимались новые. Друзья становились врагами, враги – заклятыми друзьями.
Буй ждал своего часа.
Буй ждал своего часа.