— Но мое тело изуродовано, а репутация разрушена. Если взять мой разум и твое тело, то получится собрать почти полного человека. Почти.
Я отвел взгляд. Даже без мимики он понял, что задел меня.
— А ты стал более ранимым, — отметил он. — Я всего лишь пошутил, но тебя это резануло. Раньше ты не обращал внимания на подначки. Неужели ты так стыдишься пути, который выбрал?
Убрав пистолет в кобуру, я снова включил маскировку.
— Я пришел к тебе. Знаю, что прошло уже много лет, но речь идет о важном вопросе. Однако ты изменился, и в разговоре вряд ли есть смысл.
— Мне жаль.
— Я справлюсь с разочарованием.
— Нам нельзя работать сообща, — произнес он. — Нельзя, чтобы нас видели вместе или могли хоть как-то связать.
— Потому что я радикал?
— Потому что после Молоха меня поставили перед выбором, — ответил он. — Уйти от полевой работы и отказаться от псионики — или по поручению Святых ордосов выследить и поймать моего бывшего наставника, еретика Грегора Эйзенхорна.
Я не нашелся с ответом. Ради меня он выбрал заточение в кресле и отказ от способностей.
— А что до сегодняшнего инцидента с псайкером в доме Веков… — продолжил он. — Думаю, все из-за меня. Я нажил немало врагов. Молох, Куллин и остальные работали не в одиночку. Они входили в тайные ордены и братства, которые теперь хотят моей смерти. Но без псионики я им не интересен, поэтому они пытаются провоцировать меня. Уже не в первый раз. Им нужно, чтобы я снова воспользовался даром. В этом случае я снова стану целью, достойной усилий и мести. Все происходящее тут, с этим Граэлем Охром… скоро закончится. Покой восстановится. Уходи, Грегор. Уходи сейчас, прежде чем они перекроют выходы. Нельзя, чтобы тебя нашли тут. Говорю это и для твоей, и для моей безопасности.
Я кивнул и отвернулся.
— Тебе знакомо имя Орфей? — внезапно спросил он.
— Нет, — ответил я.
Еще один вокс-треск, обозначавший вздох.
— Тогда прощай, Грегор.
— Я и правда был рад повидаться, Гидеон.
С мягким гулом суспензоров кресло развернулось к окну. Рейвенор больше не смотрел на меня.