Нет ответа.

— Желтый обозначает трусость? Не хочешь отвечать?

Я надавил на него еще раз:

— Граэль Охр, скажи мне, кто такой Орфей? Почему это слово так ярко горит в твоем разуме?

Он ударил в ответ. Нестерпимое жжение охватило нервные соединения моего тела и аугметических систем, заставив меня хватать ртом воздух и опереться на стену. Все мои старые раны — все искусственные нейроны, с помощью которых я управлял своими внешними и внутренними имплантами, — наполнились фантомной болью: воспоминанием о ранах и хирургических вмешательствах.

Умно. Он попытался обратить против меня мои же страдания, чтобы вышвырнуть из своей головы.

Он скрылся. Откуда-то продолжали доноситься крики и топот отрядов стражи, бегающих вверх и вниз по узким деревянным лестницам. Я прохромал в комнату для отдыха и запер за собой дверь. Внутри было холодно и неуютно. Никто здесь сегодня не топил. Тусклый серый свет струился из высоких окон. Занавески и гобелены свисали, будто погребальные саваны. У стен стояли какие-то книжные шкафы и потрепанная мебель.

Нужно было присесть. Я изо всех сил пытался унять боль, которой он меня накачал. Этот Граэль Охр, кем бы он на самом деле ни был (а я уверен, что имя, которое я узнал, — всего лишь маска, псионический псевдоним), оказался жестоким и весьма умелым противником. Мне удалось выведать всего несколько слов и тот факт, что он не ожидал столкнуться с другим псайкером на симпозиуме.

Он разжег во мне забытую боль — фантомы всех ранений и травм, которые я когда-либо получал, и речь идет не только о телесных страданиях. Меня практически поглотило чувство утраты и потерь, горькие воспоминания. На миг перед мысленным взором всплыли лица, о которых я уже много лет старался не думать. Убер Эмос, мой давно погибший архивист. Незаменимый Мидас Бетанкор. Фишиг, до самого конца оставшийся верным себе. Тобиас Максилла и его полная притворного блеска жизнь. Елизавета Биквин.

Он пробудил их всех. Граэль Охр вызвал их и заставил терзать мои мысли в течение нескольких минут. Наконец боль стихла.

— Зачем ты пришел?

Я резко обернулся. Он был прямо у меня за спиной. Возможно, он тоже решил скрыться в этой комнате. А может, его привлекла псионическая вспышка. Темный силуэт, замерший у выходящих к морю окон, выглядел так, будто не хотел принимать никакого участия в происходящем.

— Ты узнал меня? — спросил я.

— Ну конечно. Даже когда маскировка еще работала, у меня были подозрения. То, что случилось, как-то связано с тобой? Я про сегодняшний кукольный театр и резню.

— Нет. Сначала мне подумалось, что кто-то решил воспользоваться моим появлением на публике, но, видимо, я переоцениваю себя. Я не был их целью. Имя Граэль Охр тебе что-то говорит?