Макс не ответила.

— Я полагаю, что у ордосов в штате состоят множество разных специалистов, — продолжил Драшер. — Консультантов, которых они могут вызывать по щелчку. Но он никого с собой не привез.

— Ну, может, он подумал, что найдет кого-нибудь здесь?

— Да, плохонького, навроде меня. Если он добрался до места и понял, что ему нужна помощь специалиста, то почему не связался с ордосами, чтобы ему кого-то прислали? Кого-то по-настоящему хорошего?

— Как ты сам сказал чуть раньше — это время и деньги.

Драшер покачал головой.

— Я так не считаю, — сказал он. — Инквизитор прибывает без подготовки и вынужден обходиться кем попало в моем лице. Не смотри на меня так, я прекрасно представляю собственную компетенцию. Я не настолько обманываю сам себя. Но он все равно работает со мной.

— Что ты вообще имеешь в виду, Валентин? — спросила Макс.

— Я говорю, что, может, он не так уж сильно связан с Инквизицией, как хочет казаться, — сказал магос. — Они с Вориетом могут показывать какие угодно значки и изображать сколь угодно важных персон, но что, если все это дело не имеет ничего общего с легальной работой?

— Хочешь сказать, что они вообще не из ордосов?

— Думаю, такая вероятность существует. Или все происходящее — глубоко неофициально. Как бишь там говорится? Несанкционированная операция. Запрос о привлечении высококвалифицированного магоса биологис привлек бы много внимания. Я не знаю, настоящий ли инквизитор господин Эйзенхорн, но подозреваю, что вся его деятельность здесь не подлежит огласке.

— А я подозреваю, что ты — параноик.

— А ты — нет, после вчерашнего-то?

Макс захлопнула аптечку.

— В любом случае это можно будет проверить, — сказала она. — Буря стихла, и сообщение с миром восстановится. Сегодня утром я собираюсь связаться с губернатором провинции. Он объявит чрезвычайное положение и мобилизует местную гвардию. Если Архивраг появился здесь, в Ункаре, то его необходимо сдержать, и нашей маленькой группы для этого явно не хватит.

— Вряд ли Эйзенхорн придет от этого в восторг, — заметил Драшер.

— Пусть затолкает себе свое недовольство куда поглубже, — заявила Макс. — Я — представитель Магистратума, и у меня обязанности.

Магос улыбнулся:

— Этим ты мне всегда и нравилась.

— Чем именно?