Затем Владимир заржал и, перевернув оружие, протянул его Роману рукояткой вперед.

– Ну и рожа у тебя в этот момент была! – сквозь смех сообщил Свистунов. – Ты бы видел!

– Не смешно… Особенно сейчас… – проворчал Нестеров.

– Да что ты понимаешь… – Владимир продолжал слабо улыбаться, лицо его заметно побледнело, медикаменты переставали заглушать боль. – Ты пушку-то забери, как я сказал у Сен-Симона, вдруг что-то придется сделать чисто по стелсу.

Роман принял оружие из рук друга и осмотрел.

– Только свой мне оставь, лады? Отстреливаться-то мне чем-то надо…

Нестеров вновь кивнул и, вытащив из кобуры верный «ПЯ», засунул туда его аналог с глушителем. Затем наклонился, чтобы отдать пистолет Владимиру. И крепко обнял друга.

– Ой, мля, ну началось! – Свистунов постучал его по спине. – Давай уже, вали. Нюни распустил тут, понимаешь ли!

Роман отстранился, но Владимир несильно ткнул его кулаком в плечо.

– Эх, ладно, Эхо. Прости. На самом деле было весело… Ну, в смысле вся наша сталкерская похренень с тобой. Даже когда нас сотни раз пытались убить все кому не лень… от мутантов и бандитов до военных и фанатиков твоего брата… Был рад знакомству, надеюсь, не подвел как друг и как напарник.

– Нет, не подвел, – прошептал Нестеров. – Прощай, Гольф, извини, если чем обидел. Надеюсь, мы еще встретимся… Как-нибудь в другой жизни…

Владимир махнул рукой и откинулся назад, привалившись затылком к холодному металлу. Его лицо исказила судорога – действие обезболивающих наконец прошло. Роман отвернулся и, схватившись за перекошенный бортовой люк, с силой оттолкнул его в сторону. Сталкеру хотелось закричать.

Нестеров выскочил из обломков вертолета под проливной дождь. В ту же секунду он промок до нитки. Вода потекла ему за воротник, заструилась вниз по спине ледяными струями. Видимость упала едва ли не до нескольких метров – темнота и водяная взвесь делали свое дело. Сталкер обернулся на Владимира последний раз. Свистунов сидел, все так же привалившись спиной к куску обшивки, и смотрел перед собой. Подняв взгляд на Романа, он улыбнулся окровавленными зубами и показал большой палец, мол: «Давай иди уже, все будет нормально».

«Нет, не будет», – отрешенно подумал Роман и побежал вперед.

Слева, там, где от Манежной площади вниз вели гранитные лестницы, метались лучи фонарей – спецназ «Обсидиана» мчался проверять, выжил ли кто-то в летающей машине. На мгновение Роману почудилось, что он увидел черный силуэт – офицера, наблюдающего за своими бойцами, облокотившись о перила. Затем потоки дождя вновь разбили мир на тысячи осколков, и сталкер, пригибаясь, помчался прочь от тлеющего вертолета.