Ладно, значит, на нижнюю. Захарий добрался до небольшого лифта. Двери, тихо пискнув, закрылись, и несколько мгновений спустя астролокатор оказался внизу. Вокруг было довольно пусто – на нижней палубе болтались лишь двое механиков, причем один из них при виде астролокатора поспешно спрятал тлеющий окурок. Курение на кораблях Альянса было строго запрещено, и Лем удовлетворенно отметил, что механик отвел взгляд, ища повода юркнуть куда-нибудь в служебные коридоры. «Словно крысы, – подумал он. – Тем лучше». Проходя мимо того места, где только что стоял механик, он ощутил слабый запах самогона, который гнали на «Няне».

Резервные каюты находились в ответвлении В, и лишь на двери одной из них светился красный огонек включенной блокировки. Джейнис даже не потрудился поставить кого-нибудь охранять дверь, видимо решив, что хватит простой блокировки посредством генодатчика. Естественно, он был бы прав, если бы не тот факт, что у Захария имелись генные записи большей части команды. Одной лишь записи было недостаточно, иначе генодатчик удалось бы обмануть с помощью выкраденного волоса. Требовалась несколько более тонкая работа и оборудование-симулятор, позволявшее за долю секунды передать генодатчику остальные данные: кровяное давление, поверхностное натяжение кожи, запаховые элементы и тому подобные мелочи, некоторые на уровне рибонуклеиновых танцев. Подобные симуляторы часто называли копией человека, которая могла притвориться живым индивидуумом лишь на мгновение, но этого хватало, чтобы в набитом данными чипе появился и исчез обрывок настоящего биологического сознания. В большинстве цивилизованных систем их использование было запрещено.

Захария Лема запреты не волновали.

Прыснув на генодатчик экстрактом Малькольма Джейниса, он подсоединил чип симулятора, позволив наемнику на секунду родиться во тьме и умереть, прежде чем в биологической копии возникло осознание отчаянного крика. Цвет огонька сменился на тускло-зеленый, и дверь поднялась вверх, открыв полумрак тесной, пропитанной потом каюты. «Наверняка проблема с кислородным генератором и воздухообменом», – подумал Лем, доставая из кармана удобный ручной пьезоэлектрический парализатор.

– Ты там? – тихо спросил он. – Вылезай.

– Кто ты? – послышался хриплый голос.

– Я мог бы спросить то же самое, – заметил Захарий. – Я вытащу тебя отсюда. Ты вернешься на свой корабль – если, конечно, ты тот, о ком я думаю. – Он откашлялся. – Конец тайного поручения.

– Ясно, само собой. – Тартус Фим выбрался из каюты. Выглядел он кошмарно – вся его прежняя заносчивость куда-то исчезла. Допрос Джейнисов оставил свой след. Внешне он заметно похудел и ослаб, но Лем не дал себя обмануть. Глаза – глаза говорили обо всем. Это не были глаза загнанного зверя – они смотрели и анализировали, сверля взглядом каждую подробность и ища шанс сбежать. – Конец, конец.