– Только что сказала, Юкико-чан.

Юкико подавила гнев, пытаясь спрятать его за маской, как Аиша учила ее. В тот самый момент, когда она подумала, что уже понимает, кто такая Аиша и что она собой представляет, эта женщина тут же показала ей, как мало она на самом деле знает. Сестра Йоритомо была полной загадкой, головоломкой с недостающими компонентами. Все, что говорила Мичи, было теперь совсем неважно. Юкико поняла, что она не имеет ни малейшего представления о том, что происходит в душе этого человека, под маской гладкого лица с черными, как у гадюки, глазами, какие тайны скрываются в темноте под пластиковым алебастрово-белым фасадом. Все, что она знала об Аише, было рассказано ей другими, и она просто приняла все на веру. На самом деле, ей было неизвестно, действительно ли она подруга Каори? Действительно ли хочет освободить страну от ига Гильдии и сёгуната? Или просто разыгрывает свою пьесу, чтобы занять трон? Несмотря на заверения Мичи, на все ее разговоры о борьбе, может ли Юкико доверять этой женщине?

Аиша может легко откреститься от Юкико, если дела пойдут плохо. И даже если все пойдет по плану, то в финале она легко сможет превратить Юкико в козла отпущения.

Стараясь скрыть дрожь в голосе, она сказала:

– Можно ли мне ее увидеть? Пожалуйста.

Аиша хлопнула в ладоши, и в северной стене сдвинулась панель из рисовой бумаги. За стеной стояла Касуми в кимоно служанки – тело ее было напряжено, в глазах читалось волнение. Но когда она увидела Юкико, лицо ее озарилось радостью. Она бросилась в комнату, и крепко обняла Юкико, боясь отпустить от себя. Юкико закрыла глаза, чувствуя, как текут по щекам слезы.

– Я думала, ты погибла, – выдохнула Касуми в волосы. – Боги, я думала, мы потеряли тебя.

Они смеялись, крепко обнимая друг друга и покачиваясь в такт песне сямисэна, пока слезы не остановились. Наконец они опустились на колени перед столом, и принцесса Аиша молча передала Касуми чашку чая. Дрожащими руками женщина приняла чашку и поднесла дымящийся напиток к плотно сжатым бескровным губам. Она попросила Юкико рассказать ей обо всем, что произошло после бури на судне. Глаза Аиши сверкали в мерцающем янтарном свете, когда Юкико заговорила, начав с пожара и закончив ареной и грязной камерой в тюрьме сёгуна, где томился Масару.

– Значит, он в тюрьме, – произнесла Касуми. – По крайней мере он жив.

– Капитана Ямагату не пощадили, – пробормотала Юкико.

– Я не хотела покидать Масару, Юкико, – загорелись глаза Касуми. – Сказала ему, что никуда не пойду. Если бы он захотел умереть, я бы умерла вместе с ним. Акихито тоже отказался, пригрозил вырубить Масару, если тот отдаст такой приказ. А за три дня до нашего приезда в Киген он опоил нас черносном. Когда мы проснулись на следующее утро, они с Ямагатой ушли. Капитан – молить, чтобы сохранили жизни его экипажу. И Масару – чтобы молить о наших жизнях.